В минувшие выходные в деревне за считанные часы сгорело сразу девять домов. Три семьи остались без крова. Деревня могла выгореть и вся подчистую, если бы не массированное экстренное реагирование МЧС. Два вертолета МИ-8 совершили 13 сбросов воды (!) по пять тонн каждый.

Между тем причина возникновения пожара —пал травы, ставший какой-то безумной приметой последнего времени. Безумной в самом что ни на есть прямом смысле слова. Ибо кому может прийти в голову запалить траву неподалеку от жилья, когда уже на сотнях, тысячах даже, трагических случаев доказано, что от этого выгорают целые селения. Последний наглядный тому пример — пожары в Алтайском крае, где уничтожено более двух тысяч жилых домов.

Примеров явного слабоумия, связанного с палом травы, немыслимое количество. Известен классический в этом отношении пример, когда по одну сторону реки деревня уже выгорела дотла, а по другую сторону все еще продолжали палить траву. Полагая, что уж с ними-то ничего не случится.

В Краснотурьинске, где четыре года назад сгорело 6 домов, погибло два человека по вине одного незадачливого пенсионера, соседи готовы были его растерзать, вот только взять с него было, естественно, нечего. К слову, смотря правде в глаза, нет гарантии, что пожар не случился бы и по вине кого­то из них самих. Кто же думает, что может сгореть его собственный дом. Остаться без жилья в деревне — считай, начинай жить сначала.

Как отмечают ученые-пирологи, сегодня в деревнях в принципе существенно изменился уклад, нормы общежития, бытовавшие десятилетиями, столетиями даже. И это одна из причин возникновения пожаров.

Проректор Уральского лесотехнического университета, профессор, заслуженный лесовод России, автор первого в стране учебника по лесной пирологии Сергей Залесов вспоминает пример своих родителей, живших в деревне. По весне каждый считал своим долгом выкосить возле дома старый сухой бурьян, подчистить траву, оставшуюся с осени. Это было незыблемое правило, ибо каждый понимал, что одной искры может быть достаточно, чтобы этот сухой «порох» моментально «сдетонировал» на жилые дома. Сегодня в глубинке масса заброшенного жилья, да и за хозяйскими домами бурьян никто не выкашивает. Напротив, как показывает практика, периодически не иначе как от безделья устраивают «файер-шоу». До сих пор, как началось с 90-х с момента развала совхозов и колхозов, немало заброшенных, заросших бурьяном полей. Трава, как отмечает Сергей Залесов, стоит в пояс. А тут одной искры достаточно, чтобы все это  заполыхало и подобралось к жилью.

Сама лично помню, как на доме моего деда, жившего в деревне, висела старенькая выцветшая табличка с изображением топора. У соседей было нарисовано ведро, у живших в доме напротив — лом. Это были негласные символы, чтобы знали, что в первую очередь хватать и с чем бежать в случае возникновения пожара в деревне. Получается, и действия заведомо были не хаотичными, а спланированными. А ведь это важно: люди могут многое сделать еще до прибытия пожарных, особенно если возгорание небольшое. Сегодня о таких мерах слаженного реагирования слышать мне лично не приходилось. Если где-то и сохранились подобные меры, то разве что в редких деревнях. В подавляющем большинстве придется ждать того самого вертолета с пятью тоннами воды. Правда может оказаться уже слишком поздно.

Как отмечает Сергей Залесов, Свердловской области необходимо срочно разработать индивидуальный проект пожарной безопасности для каждого населенного пункта. Который бы предусматривал, что именно нужно сделать: где-то вырубить часть сухостойных деревьев, где-то вырыть противопожарный водоем и т. д. Все это делается индивидуально применительно к каждой деревне и поселку. К примеру, в Ханты-Мансийском округе таких проектов разработано уже 200, у нас — ни одного.

— МЧС ратует за то, чтобы взять и вокруг всех без исключения деревень вырубить часть лесов, то есть создать таким образом целые полосы, круги безопасности, — отмечает эксперт. — Я выступаю категорически против, ибо горит далеко не всегда лес, в 99.9 процента случаев горит в деревнях трава, и вот тут и надо принимать меры.

Что касается лесных пожаров, в том числе и возникающих поблизости от жилья, то тут, как отмечает Сергей Залесов, беда наша в том, что с принятием Лесного кодекса была ликвидирована система лесхозов — самое главное звено лесной охраны.

— Понимаете, во все времена и до революции, и после, вплоть до 2003 года, охраной лесов на определенной территории занимались лесники или объездчики — названия разные, но задача у них одна — следить за состоянием своего участка. Не всегда лесник сам тушил возгорания, но он жил в деревне и абсолютно четко владел ситуацией. Разводит, к примеру, мальчишка костер в лесу, он мог подойти и сказать: «Колька, я все отцу расскажу». И обмануть его было невозможно. Потому что он жил в этих местах. Если он видел, что кто-то выжигает траву, то и виновника, в случае пожара, можно было найти в два счета. Но очевидно, государство посчитало, что тратить копейки на лесника не нужно, и эта должность была ликвидирована. Да, возможно, на огромных площадях, скажем, в Ханты-Мансийском округе, лесник не так остро необходим, в отличие от густо населенных районов Центральной России, Урала и Сибири, где без него — просто беда, — заключает эксперт.

По статистике, 90 процентов лесных пожаров происходит именно по вине человека. Это факт от которого никуда не уйдешь. За лесом нужен глаз да глаз. На этом и была основана система, действовавшая столетиями. Вся лесная территория страны делилась на лесхозы, те в свою очередь — на лесничества, которые затем дробились на технические участки. Ну а дальше за каждым лесником закреплялась определенная территория леса, допустим, две тысячи гектаров, на которых он был полноправным хозяином. И не бумаги писать в его обязанности входило, не акты строчить, а контролировать вверенную территорию. Он знал каждый водоем, каждый куст. Чуть что не так — останавливал нарушителей на первой стадии. И если уж пожар возникал, то он был первым человеком, который вовремя о нем сообщал пожарным и помогал им. Потому что он, как никто другой, владел информацией, как лучше всего подъехать к месту возгорания. Ведь многих лесных дорог нет на картах. Он знал, где протекает ручей, к примеру, или речка, через которую пожар не переберется. И чтобы зря не мучились пожарные, выступая перед фронтом пожара, он мог им подсказать, что целесообразнее сразу встать с флангов, чтобы прижать пожар к водоему и быстро его потушить. Иными словами, лесник был тем человеком, который оперативно мог помочь выстроить оптимальную стратегию и тактику тушения пожара. Сегодня, по словам Сергея Залесова, у нас сотни тысяч гектаров леса, которые никем не охраняются, не контролируются. Так стоит ли удивляться тому, что при возникновении даже малейшего пожара выгорают порой целые деревни.