По замыслу врачей, медикамент будет подавать сигнал на ДНК для запуска продукции белковых молекул, которые в свою очередь начнут активно убивать бактерии. 

Новую методику уже успешно протестировали на стрептококковых микроорганизмах. О том, насколько эффективно может быть подобное лечение и сравнимо ли оно с антибиотиками, наш разговор с главным иммунологом министерства здравоохранения Свердловской области, доктором медицинских наук, профессором Ириной ТУЗАНКИНОЙ.

— Ирина Александровна, насколько полезным представляется вам изобретение американских ученых?

— Чтобы ответить на вопрос, мне нужно немного ввести читателей в курс дела. Все мы знаем, что мир представляет собой массу живых организмов, которые сожительствуют друг с другом. Есть макроорганизмы — это животные, мы с вами. И есть микроорганизмы — бактерии, грибы, вирусы и др. Человек рождается относительно стерильным и примерно к двум годам встречается с абсолютным большинством микроорганизмов, которые существуют. При этом микроорганизмы, однажды заселившись в макроорганизм, остаются в нем до конца дней. Это иллюзия, что инфекция пришла и ушла. Нет, она навсегда оставляет после себя генетический материал. То есть живет с нами на протяжении жизни. Вопрос в том, кто кого? Кто активнее начнет проявлять жизненные силы, зависит от ряда обстоятельств: от заложенных от родителей генов, от их комбинаций, от окружающей среды, от того, что мы едим, чем дышим, от состояния организма в целом. Контролирует эти процессы нейроиммуноэндокринная система. Она подает команды клеткам. Собственно иммунология — это наука о гомеостазе — механизме поддержания постоянства внутренней среды организма. Это не противоинфекционная защита, как думают многие. Это регуляция клеток: одни подавляются, другие размножаются. Поэтому даже инфекции нужны организму. Они могут помогать развитию макроорганизма и отражать то, что в иммунной системе работает недостаточно эффективно. Надо бороться не с каждым микроорганизмом, а со сбоями макроорганизма.

— Но как же бактерии, вызывающие смертельные заболевания? С ними тоже не нужно бороться?

— На самом деле все зависит от иммунной и других регуляторных систем, работающих единым функциональным блоком. Одна и та же бактерия в одном организме способна вызвать тяжелейшее заболевание, а в другом — пройдет мимо и не заметит. А это в свою очередь зависит от генетического аппарата, от эмоционального настроя, от работы эндокринной, нервной, вегетативной систем. Важно, чтобы все составляющие были функционально компетентны. Только это приведет к постоянству внутренней среды организма. Когда человек впервые сталкивается с какой-либо инфекцией, он вырабатывает свою модель реакции на нее. Если все системы работают полноценно, но в организме наблюдается недостаток, например, цинка — клетки иммунной системы не будут размножаться в полную силу. Или при вегетососудистой дистонии. Информация просто не доходит до клеток. Все системы готовы к работе, но команды нет. Но называть все это иммунодефицитом — ложно. Патология такая и вправду существует, но это генетическое дефектное состояние, точнее, большая группа конкретных заболеваний, которых уже известно около 300, и это не предел, поскольку постоянно открываются новые формы. Все остальное — неполноценная работа какой-либо системы организма. Американская методика как раз и основана на том, чтобы поддерживать постоянство внутренней среды. По сути это вмешательство в белковые процессы, которые закодированы в ДНК, попытка помочь клеткам справиться с чужеродной информацией, чтобы нейтрализовать воспаление, уничтожить вредоносные микроорганизмы. Но просто так встревать в этот процесс довольно опасно.

— То есть метод лечения, предложенный американскими учеными, опасен для человека?

— Нет. Нужно просто знать, когда и как можно вмешиваться. Для этого существует наука «протеомика», точнее, пептидомика, которая и изучает белковые процессы в клетках организма, зависимые от информации, заложенной в ДНК. Крах антибиотиков предрекался еще несколько лет назад. В 2007 году представители министерств здравоохранения стран «Большой восьмерки» признали вложение средств в развитие антибактериальной терапии бесперспективным. Когда антибиотики только появились, в медицине совершилась настоящая революция. Любая инфекция легко поддавалась лечению пенициллином и стрептомицином. Но со временем микроорганизмы приспособились к ним и научились не только не обращать внимания на препараты, но и использовать их для собственной жизнедеятельности. Чтобы изобрести новый антибактериальный препарат, необходимо очень много времени и средств. В итоге к моменту внедрения медикамента микроб развивает устойчивость к антибиотику и перестает реагировать на изначально эффективное лекарство.

— Если проблема существует так давно, почему до сих пор не применяют никаких других методов лечения, кроме антибиотиков? За последние несколько лет, к примеру, сильно возросла смертность свердловчан от пневмонии. Как раз потому, что антибактериальная терапия не действует, а ничего другого в больницах нет.

— Внедрение идет, но очень медленно. Чтобы начать массово применять новый препарат, необходимо, чтобы он прошел множество клинических испытаний. Альтернативные лекарства и методики есть. Причем самые первые из них были изобретены в России, а зарубежные страны стали перенимать наш опыт. Головы наших ученых работают очень активно. А дальше включается бюрократический тормоз, и начинаются пробуксовки. Что касается использования импортных лекарств, тут тоже свои нюансы. Законодательство не запрещает медикам их назначать, но финансы на них не предусмотрены в бюджете. В критических ситуациях пытаются привлечь благотворительные фонды, искать средства всеми путями. Но все это нужно делать быстро. А времени порой как раз и не хватает. Впрочем, законодательство сегодня позволяет по решению врачебного консилиума, имея весомые обоснования предполагаемой эффективности, закупать и назначать пациентам любые лекарственные препараты в условиях стационара, где возможен круглосуточный врачебный контроль за состоянием больного.

— Получается, что смертность будет увеличиваться? Можете дать какой-то прогноз относительно складывающейся ситуации?

— В медицине заниматься прогнозами — неблагодарное дело. Это только в кино и анекдотах так бывает — пациент спрашивает у доктора, сколько ему осталось жить, а врач называет точную цифру. Это абсурд, никакой профессионал так никогда не скажет. Поэтому трудно предугадать, как поведут себя организмы. Но точно можно сказать одно: антибиотики со временем перестанут действовать, и нужно разрабатывать альтернативные методики как можно скорее.

— Если говорить не о лечении инфекционных заболеваний, а о профилактике, что вы можете посоветовать? Ведь насколько я поняла из нашей беседы, организму, в котором все системы работают полноценно, никакие микробы не страшны?

— Для начала могу сказать, что каждому организму необходимо познакомиться  как можно с большим числом бактерий. Это начинает происходить, повторю, сразу при рождении, и дальше, к двум годам, человек встречается с подавляющим большинством микроорганизмов. Такие встречи могут протекать в форме заболеваний разной степени тяжести или совсем незаметно для больного. Это необходимый процесс развития, и относиться к этому нужно спокойно, принимая решение о необходимости и объеме лечения вместе с врачом. Особенно это важно в отношении иммуномодулирующих препаратов, которые я бы не советовала принимать самостоятельно. Их может назначать только врач. Ну а самые эффективные и качественные методы профилактики болезней всем давно известны. Это правильное питание, устойчивость к стрессам, употребление витаминов и микроэлементов, достаточная физическая активность. Важно помнить, что в организме заложено огромное количество резервных возможностей. Надо лишь привести его работу в гармонию.