Стало долговременней

Если прежняя стратегия охватывала период до 2020 года, то нынешняя продлена до 2030-го. И это хорошо и правильно, так как для долгосрочных проектов, а какие еще могут реализовываться на уровне области, горизонт планирования в пять лет маловат. А для инвесторов вообще, чем долговременней, тем им легче принимать решения о капиталовложениях. Демонстрация же перспектив особенно важна в кризис, так как работает на стабильность.

Одновременно областные власти существенно «умерили аппетиты». Если ранее существовавшей Стратегией развития Свердловской области до 2020 года намечалось привлечь 965 млрд рублей инвестиций, то в новом документе эта планка снижена до 800 млрд рублей к 2030 году. Хотя, конечно, это можно трактовать как положительный сигнал, свидетельствующий об адекватности восприятия разработчиками существующих реалий. И наверняка это будет замечено инвесторами.

Однако о незыблемости декларированных планов и сейчас остается лишь мечтать. Потому как, насколько мне известно, разрабатывается областной закон об основах стратегического планирования. Если ныне принятые стратегические документы не будут ему соответствовать, их придется разрабатывать и принимать заново. Что, впрочем, не отменяет прежних целевых установок.

Например, в рамках поставленной президентом Владимиром Путиным задачи наша область должна создать к 2020 году 700 тысяч высокотехнологичных рабочих мест. Это, конечно, требует достижения соответствующего объема инвестиций к этому сроку. Но тут выскакивают проблемы, которые уже поднимались на межрегиональной конференции «Точки роста экономики Большого Урала: ответы на глобальные вызовы». И хоть времени после этого мероприятия прошло более чем достаточно, но ясности не прибавилось.

В частности, тогда высказывались опасения насчет возможности общего сокращении числа рабочих мест из-за того, что новые будут иметь большую производительность, и работников потребуется меньше. Так, участвующая в работе конференции заведующая отделом региональной промышленной политики и экономической безопасности Института экономики УрО РАН Ольга Романова предупредила, что «машиностроительный комплекс намечает снижение численности работающих до 2020 года». И в то же время успокоила, что и металлурги, и химики, и лесной комплекс предполагают увеличение количества работающих Между тем в настоящий момент эта тенденция пока не очень заметна.

Все уперлось в кадры

Не совсем понятно, как будет удовлетворяться возрастающий спрос на высококвалифицированную рабочую силу из-за появления стольких высокотехнологичных рабочих мест. Пока крупные предприятия, преимущественно металлургического профиля, обеспечивают себя специалистами за счет организации корпоративных учебных заведений. Но не все могут позволить себе такое. Да и в дальнейшем современные работники потребуются в массовых количествах.

Большие надежды в плане подготовки профессионалов в новой стратегии возлагаются на развитие «Уральской инженерной школы». С этим трудно не согласиться, так как без высококлассных командиров среднего звена на производстве нам не решить основную задачу — снять областную экономику с сырьевой иглы и перевести на инновационный путь развития. Но тут пока больше деклараций, чем практических действий. И разнобой между ее лоббистами существует даже на методологическом уровне.

Так, если одни говорят о возвращении лидерства уральской инженерной школы, то другие — о ее возрождении, а третьи и вовсе о создании. Но, позвольте, это ведь три большие разницы. Потому как если речь идет о возврате лидирующих позиций, значит, школа существует, и ей лишь надо дать импульс на ускорение, тогда и действовать здесь надо сообразно. Когда же собираются возрождать или создавать, значит, и тактика должна использоваться совсем другая.

Агентство стратегических инициатив, широко представленное в нашем регионе, выступает за подключение отечественных университетов к международной программе по модернизации инженерного образования CDIO (от английского «Conceive-Design-Implement-Operate» — «придумывай, разрабатывай, внедряй, управляй»). То есть ориентирует на использование стандартов общемировой практики подготовки инженерных кадров и в целом образовательных стандартов.

Тогда как председатель совета главных конструкторов Свердловской области (эта структура является куратором проекта «Уральская инженерная школа»), генеральный директор НПО автоматики им. Н. А. Семихатова Леонид Шалимов призывает отказаться от болонской системы образования, являющейся фундаментом, на котором строится подготовки кадров, в том числе и инженерных, в Европе. «Мы на Урале стали защищаться от нее первыми, давно выступая против такой системы», — заявил он на одном из заседаний Совета главных конструкторов. И предложил создать областную систему сертификации инженерных специальностей.

Кстати, если уж быть совсем точными, то нужно говорить о существовании на Среднем Урале нескольких конструкторских школ, завоевавших большой авторитет: на Турбомоторном заводе, ЗИКе, Уралхиммаше… Наиболее же известной из них была «уралмашевская». Которой, увы, больше нет. Огромное предприятие умирает. И, кстати говоря, если городские власти Екатеринбурга хоть что-то пытаются сделать для его спасения, то на областном уровне, где и административные рычаги мощнее, и сам по себе лозунг уральской инженерной школы провозглашен, не делается для этого практически ничего.

Кроме того, конструкторское сообщество даже сверхмогучего предприятия не может существовать в вакууме. Ему нужны молодая кровь, подготовленные и увлеченные профессией ребята. А чтобы таковые были, работать с человеком нужно с… детского сада. Школьные олимпиады, кружки моделистов, отраслевые музеи, научно-популярная пресса, вузы и среднетехнические учебные заведения. О многом из этого почему-то забывают, говоря о подготовке кадров. Как помогает областная власть школам в этом плане? Домам творчества детей? Что делается для возрождения ПТУ и техникумов? Для создания музеев науки и техники, инженерной славы?

Откуда денежки возьмутся?

Но, конечно, главный вопрос, откуда поступят миллиарды инвестиционных рублей, запланированных в стратегии?

На заграницу в этом плане особой надежды нет. И в обозримом будущем вряд ли можно рассчитывать на снятие санкций, так как Крым ни при каких раскладах не будет возвращен под юрисдикцию Украины. А если и придут какие-то зарубежные инвестиции, то лишь в тех случаях, когда отказ грозит слишком большими потерями для западных фирм (пример — титановые поставки нашего ВСМПО-АВИСМА критичны для «боинга»).

По данным Центробанка РФ, в 2014 году в Россию поступило прямых иностранных инвестиций  почти на 70% меньше, чем годом ранее. Причем среди лидеров Кипр и Багамы. То есть это деньги отечественных компаний, зарегистрированных в этих офшорах.

Большая надежда, конечно же, на государственные инвестиции. Так, до 2020 года обещано потратить на перевооружение армии два десятка триллионов рублей, из которых предприятия областного ВПК могут рассчитывать на приличные суммы. Но основная часть инвестиций — это те, которые пойдут на импортозамещение.

Хотя процесс этот сложный, отмечает первый заместитель председателя свердловского отделения Союза машиностроителей России Андрей Бухмастов, так как является «освоением производства того вида продукции, который у нас не выпускается и который мы приобретали за границей. Она у нас не внедрена, значит, мы не владеем технологией — иначе давно бы делали».

Еще один источник — это федеральный Фонд поддержки промышленности. И для работы с ним в области есть соответствующие инструменты в виде министерства инвестиций и развития, Корпорации развития Среднего Урала, ОЭЗ «Титановая долина»… Но для максимального эффекта нужно добиться четкого взаимодействия между ними.

И, возможно, самое главное — нужно на властном уровне декларировать понимание того, что базовой площадкой для инвестиций является Екатеринбург и Нижний Тагил как места, где есть необходимая инфраструктура и кадровые резервы. Так что областные стратегические документы необходимо привести в соответствие с действующим уже 12 лет Стратегическим планом развития Екатеринбурга.