Встречали его директор местного краеведческого музея Антонина Петровна Курбатова и заведующий отделом народного образования Николай Федорович Хлесткий. Они погрузили гостя с его ценным скарбом «из Севастополя» на грузовую машину и отвезли в Дом Ипатьева. Так закончилась 100-дневная эпопея по спасению сокровищ Херсонесского музея, осуществленная одним-единственным человеком — Станиславом Францевичем Стржелецким.

Трудно даже себе представить, что могло произойти с уникальными античными артефактами, если бы в дороге с ним что-то случилось или он отстал от своего поезда.

Итак, у Херсонесского музея появился свой «военный филиал» в Свердловске по улице Карла Либкнехта, 49. Но он был не единственным и даже не главным квартирантом этого здания. Херсонесской коллекции досталась только помещение фотолаборатории Уральского музея революции. Все остальное пространство было заставлено ящиками со свернутыми экспозициями двух свердловских музеев и Государственного Эрмитажа. А за стенами вовсю работали печатные станки военной типографии имени Жуковского.

Спасение памятников мирового значения руководство страны оценило почти сразу. 29 января 1942 года приказом народного комиссара просвещения РСФСР В. П. Потемкина Станиславу Стржелецкому была объявлена благодарность «за исключительно добросовестное выполнение служебных обязанностей и проявленную им инициативу, энергию и настойчивость при эвакуации музейных ценностей».

Ну а пока эвакуированный новый свердловчанин обустраивался, к нему заглянул Евгений Георгиевич Суров, незадолго до войны защитивший диссертацию на тему «Хозяйство античного Херсонеса». Ему, доценту Свердловского педагогического института, пришла в голову мысль в свободное от работы время изучить состояние привезенных экспонатов. Взяв с собой студентов пединститута, он пришел на помощь к Стржелецкому в Дом Ипатьева.

На стене комнаты-хранилища на все долгие годы уральской эвакуации античного музея был укреплен лист ватмана с текстом: «Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями олимпийскими, героями, владеющими городом... Я не предам Херсонеса...». А за стеной фотолаборатории тоже шла своя «античная» работа. Там сотрудники Эрмитажа топили печи особняка и обеспечивали хранение ценностей Государственного Эрмитажа.

А спасали они от войны и непогоды в том числе и античные памятники, приобретенные для России на средства уральских промышленников Демидовых. В 17 комнатах особняка таких было немало. Ведь еще в январе 1851 года государь император приобрел 53 древнеримских предмета у надворного советника Анатолия Демидова для Нового Эрмитажа за 100 тыс. рублей серебром. Торс Афины и статуя Агриппины, император в панцире и древние мраморные сатиры хранились в Свердловске с 1941 по 1945 год.

Ну а преподаватель Свердловского педагогического института Евгений Суров, как отмечал директор античного крымского музея Стржелецкий, с полным правом стал считаться херсонесским сотрудником — «…так много он сделал для музея...».