Хотя и без этого Свердловская область попала в число лидеров по росту поданных исков о банкротстве в Арбитражный суд — этот показатель вырос сразу на 20% по сравнению с прошлым годом. Кризис – кризисом, но почему в нашем регионе он особенно жесток?

«Рвануло»…

Пару лет назад Институт экономики УрО РАН РФ предупреждал о том, что 80% предприятий нашей области находятся в предбанкротном состоянии. Причем в информационном сообщении со ссылкой на институт особо подчеркивалось, что «все это тщательно скрывается, об этом нигде не говорится». Но теперь «рвануло», и подлинное положение дел стало всем заметно.

Что говорить, коли предпринимаются попытки банкротить даже Уралвагонзавод – одно из крупнейших машиностроительных предприятий в мире. Под каток попала Пневмостроймашина. К зоне риска приблизились и другие крупные свердловские предприятия ввиду своей закредитованности.

Но даже когда на краю пропасти оказывается не очень большое предприятие, это создает огромные социальные риски. Их названия не знакомы широкой публике, но в своих населенных пунктах они являются градообразующими. Как, к примеру, «Уралхимлес» и Завод горного машиностроения в Карпинске или «Урализолятор» в Камышлове. Вопрос, почему областная власть ничего не делает для их спасения и что она могла бы сделать, задавать уже как-то наивно. Ведь в число банкротов у нас в области попадают даже те предприятия, которые принадлежат государству. В частности, Среднеуральская птицефабрика — некогда передовое предприятие, сбыт продукции которого гарантирован в любой кризис.

Особо тревожат негативные тенденции в металлургии. Это ведь когда-то была гордость региона и кормилица его бюджета. Помнится, в 1990-е Свердловская область считалась сравнительно благополучным регионом именно потому, что здесь «сталь, медь, алюминий». Сегодня выпуск алюминия прекратился. И хоть заводы (Богословский — в Краснотурьинске и Уральский — в Каменске-Уральском) и продолжают называться алюминиевыми, по сути, право на это потеряли, полностью переключившись на производство глинозема. Это сырье доставляется «Русским алюминием» на принадлежащие холдингу алюминиевые заводы в Сибири, где из него и выплавляется «крылатый металл».

Но если «улет» алюминия со Среднего Урала носит объективный характер, есть и потери, которые объяснить сложно. Как, к примеру, случилось, что портфель заказов Екатеринбургского электровозоремонтного завода «унесли» в Челябинскую область? А заказы на ткани для обмундирования силовых ведомств перекочевали с Урала на Брянщину. Эксперты дают простой ответ: власти соответствующих регионов боролись за интересы своих предприятий изобретательно, жестко, упорно, а вот руководители Среднего Урала то ли «проспали» это дело, то ли происходящее их даже устраивало, укладываясь в канву стратегии на «удушение» Екатеринбурга.

Забыли о главном

В любом случае, вместо разбора полетов областной министр промышленности и науки Андрей Мисюра заявил на летней пресс-конференции, что судьба уже обанкроченных предприятий ведомство не интересует. В то же время он отмолчался по поводу падения объемов промышленного производства на 10% по состоянию на август 2015 года в сравнении с тем же периодом прошлого года. Хотя эта ситуация наверняка обернется увеличением количества несостоятельных предприятий. Их число сегодня и без того приближается к тысяче.

Это происходит, объясняет первый вице-президент Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей (СОСПП) Михаил Черепанов, из-за недостатка оборотных средств, трудностей с кредитованием, повышением ставок по кредитам и изменчивостью валютных курсов. При этом эксперт почему-то в порядке перечисления испытываемых предприятиями проблем лишь последней назвал снижение спроса на продукцию со стороны традиционных потребителей. Но именно она, пожалуй, наиболее существенная.

Так, Северскому трубному заводу пришлось перевести часть работников (2,5 тысячи) на неполный рабочий день. «В связи со снижением спроса на продукцию, а также объема работы и выручки от реализации», — говорится в пояснении, направленном в областной центр занятости. Выручка же всей Трубной металлургической компании, куда входит завод, за первое полугодие текущего года упала на 23% в сравнении с показателями за аналогичный период 2014-го.

В целом все это вызывает резонный вопрос: почему не срабатывают планы по оздоровлению ситуации, регулярно озвучиваемые на областном уровне?

Аморфные планы

Не будет лишним учесть условия, о которых, в частности, напоминает академик-экономист Александр Татаркин. «Сейчас, по истечении двух лет с момента появления Стратегии-2030, руководство страны поняло, что макростратегия ничего не даст — без привлечения субъектов это будет просто бумага, — объясняет эксперт. — Если не задействовать возможности регионов, ничего не получится. Поэтому и требуют, чтобы все отрабатывали на своем уровне Стратегию-2030».

И в этом непременно должна участвовать наука, способная провести необходимые исследования и сделать расчеты. На деле же возглавляемый академиком Татаркиным профильный институт к подобной работе так и не привлекали. Вместо этого почему-то активно выпячивается то, что основой для разработки стратегического документа послужили положения программных статей свердловского губернатора «Сохраним опорный край Державы» и «Мобилизация на успех». Которые по сути являются коллекцией лозунгов и давно прокисших штампов.

Из-за излишней политизированности предлагаемый областной властью стратегический документ стал аморфным и не содержит необходимой конкретики. В частности, бизнесу не дается четкий, недвусмысленный сигнал — что будет поддерживаться и в каком объеме, и не только материально, но и иными ресурсами. Предприниматели, по сути, не получают «дорожной карты», с помощью которой они могли бы вырабатывать стратегию спасения своих предприятий.

Пока экономическую ситуацию в регионе спасает Екатеринбург — здесь с начала года под банкротство попало всего два предприятия против сотен по области (при том, что здесь сосредоточено более половины экономического потенциала региона). Спасает не только тем, что за счет его показателей общеобластная статистика выглядит хотя бы сносно. Гораздо важнее, что потерявшие работу жители областной глубинки пока могут отправиться на заработки в областной центр — и продолжить кормить свои семьи.

Логичной в такой ситуации была бы стратегия если не помогать городу, то хотя бы не мешать двигаться в сложившемся направлении, доказавшем свою перспективность. Но, похоже, экономические соображения для областных чиновников на последнем месте: заявлено о намерении вмешиваться в жизнь города значительно сильнее, чем раньше. Если горожанам и федеральному центру не удастся помешать этому, обанкротиться могут уже не тысячи предприятий, а весь регион.