Красноярский крайизбирком признал, что Ленин и Сталин не являются физическими лицами. По той же причине, по какой в известном рассказе Андронникова композитор Танеев не мог прийти на концерт. Они все умерли.

Подобно десяткам миллионов своих сограждан, вы, наверное, не понимаете, в чем тут дело. Поясним. Как и всякое другое право, наше избирательное законодательство полно парадоксов. Вы можете заклеить в ночь перед выборами своими листовками весь город: формально это запрещено, фактически же никто за несколько дней не сможет доказать, что это сделали вы, а там уж и результаты выборов объявят. Но вы не сможете позволить себе сущую малость:  поместить в своей печатной агитации фотографию кого-то другого, кроме кандидата — если только этот другой не сфотографирован в компании кандидата.

Наверное, этот закон принимали ради каких-то благих побуждений, но палку явно перегнули. И без того не сильно увлекательные агитматериалы окончательно стали разновидностью снотворного и уж точно не вызывают в гражданах желания стать избирателями. Там на картинках какая-то жуткая реальность после взрыва нейтронной бомбы. Льется сталь, колышутся хлеба, на полу детсада лежат плюшевые мишки — но ни единой живой души. Есть только кандидат и люди, попавшие в кадр с ним. У читателя поневоле возникает ощущение, что нейтронная бомба нипочем кандидату, и он в состоянии защитить от нее тех, кто рядом.

Теперь же на Енисее создан важный прецедент — пространство агитационных газет и плакатов могут оживить собой те, кто уже покинул мир живых. Звучит, конечно, парадоксально, однако есть еще более значимый парадокс. Живой-то может выбирать, за кого агитировать. Сталевар с фото или мать изображенного там ребенка могут громогласно заявить: нам противны лозунги этого вашего, скажем, Навального, мы не хотим фигурировать в его буклетах своим лицом, уберите нас из буклета.

Покойные же безразличны к этой суете и уж точно бессильны. Что бы сказали Ленин со Сталиным, если бы узнали, что их лица помещает на свою агитацию нынешняя компартия? «А еще эта партия, Владимир Ильич, выдвинула от себя кандидатом строительного магната». Боюсь, ответ был бы непечатным.

Однако, как вы понимаете, мавзолеи безмолвствуют. Покойники защитить свою честь не могут. И закон ничего не имеет против того, чтоб их использовали напропалую. Остается последняя инстанция — избиратель. Очень хотелось бы верить, что он на возню некоторых политиков с именами титанов прошлого ответит категоричным отказом голосовать за этих политиков. В конце концов, страстное стремление прикрыться великими именами выказывает неуверенность в себе как таковом.