О наиболее популярных мифах, связанных с уральским периодом жизни Николая Кузнецова, рассказывает кандидат исторических наук, руководитель историко-демонстрационного зала управления ФСБ России по Свердловской области Вера ВОЛЬХИНА.

Большую часть своей недолгой жизни: 27 из 33-х неполных лет Николай Иванович Кузнецов прожил на Урале. Этот период описан в воспоминаниях его сестры Лидии Ивановны Брюхановой и брата Виктора Ивановича Кузнецова. Конечно, кому как не им знать подробности его детских и юношеских лет жизни. Однако и эти сведения нуждаются в некоторых уточнениях.

Так, официально днем рождения Николая считается 27 июля 1911 года. Но и с этой датой не все однозначно. Согласно записи под № 75 в метрической книге, крестили его не сразу после рождения, что в те годы было частым явлением, а в 1916 году вместе с 8-летней сестрой Лидией и двухлетним братом Виктором. Возраст мальчика, нареченного Никанором, указан — 4 года, то есть он мог родиться и в 1912 году. Тем более что впоследствии в некоторых документах упоминается именно этот год рождения. Число было записано, вероятно, сначала 28, а затем исправлено на 27 июля. Те люди, которым знакомо и дорого имя Николая Ивановича Кузнецова, привыкли, что дата его рождения 27 июля 1911 года. Значит, так тому и быть.

Место рождения, пожалуй, сомнений не вызывает — село Зырянка Камышловского уезда Пермской губернии (ныне — Талицкий район Свердловской области). В 1918 году Ника Кузнецов пошел в 1-й класс начальной школы села Зырянка. В 1926 году окончил Талицкую лесную школу и поступил в Тюменский сельскохозяйственный техникум. Правда, проучившись там один курс, в 1927 году из-за смерти отца вынужден был перебраться поближе к дому, поступить в Талицкий лесной техникум. К сожалению, это было только началом многочисленных жизненных трудностей.

В 1929 году Николай Кузнецов был исключен Талицким райкомом из комсомола, а заодно и из техникума, как «социально чуждый элемент», якобы скрывший свое социальное происхождение. Его отец был назван чуть ли не пособником белых в годы Гражданской войны, да еще и кулаком. После неоднократных обращений с просьбой о пересмотре несправедливого решения в 1931 году Кузнецов, наконец, был восстановлен в комсомоле на заседании Президиума Уральской областной конфликтной комиссии ВЛКСМ. Об этих фактах биографии героя свидетельствуют материалы Талицкого мемориального музея Н. И. Кузнецова, в частности, справка № 482 о том, что в период учебы в Талицком лесном техникуме он прослушал соответствующие дисциплины, а также документы об исключении из техникума и из комсомола и последующем восстановлении в организации.

Эти события в дальнейшем послужили одним из поводов для утверждения о том, что он вообще нигде не учился и не имел никакого образования.

Полученные в техникуме знания пригодились Николаю Кузнецову на практике. В апреле 1930 года он приехал на работу в центр Коми-Пермяцкого округа город Кудымкар. Был помощником таксатора, начальником 2-й лесоустроительной партии окружного земельного управления Коми-Пермяцкого окрисполкома, исполнял обязанности окружного лесовода. Ему приходилось часто выезжать в местные деревни и села для помощи в организации колхозов, проведении посевных кампаний. Так, в марте 1931 года он командировался в помощь уполномоченным РИК для практической работы в проведении подготовительной кампании и коллективизации. Кузнецов вел большую общественную работу: руководил кружком политграмоты, являлся уполномоченным Кудымкарского райкома и окружкома ВЛКСМ по обмену комсомольских билетов, смотру молодых ударников пятилетки и улучшению комсомольской работы на местах.

После закрытия в конце 1932 года лесоустроительной партии Николай Кузнецов перешел в Кудымкарский леспромхоз, где работал счетоводом и оперативным учетчиком производственного отдела. 1 сентября 1933 года он перевелся в Коми-Пермяцкий многопромсоюз и исполнял обязанности статистика-конъюнктуриста и секретаря бюро цен. 22 ноября 1933 года направлен счетоводом в Кудымкарский промколхоз, оттуда — счетоводом в Кудымкарскую кустпромартель «Красный молот» (1 января — 2 июня 1934 года).

В Кудымкаре с Кузнецовым произошел крайне неприятный инцидент. Его начальники по лесоустроительной партии занимались приписками, и, узнав об этом, он решил обнародовать эти факты. Однако и сам попал под подозрение как соучастник махинаций и получил год исправительных работ. По истечении этого срока Кузнецов покинул лесной край и уехал в Свердловск.

Именно в период работы в Кудымкаре, в 1932 году, Н. И. Кузнецов попал в поле зрения органов безопасности, чему во многом способствовало прекрасное знание языков — немецкого и столь сложного для изучения языка финно-угорской группы, как коми-язык. Ему присвоили первый псевдоним — «Кулик».

[photo300]3839[/photo300]

С лета 1934 года Кузнецов проживал в Свердловске. Из свердловского периода жизни ряд исследователей подвергают сомнению учебу в индустриальном институте, а некоторые — даже работу на Уралмашзаводе. Аргументируют это тем, что, являясь агентом органов безопасности, он в тот период уже выполнял специальные задания, и ему было не до учебы и не до работы.

Однако о его работе на «Уралмаше» свидетельствуют производственная характеристика на расцеховщика завода Н. И. Кузнецова от 9 июня 1935 года, а также заявление от 25 сентября того же года, написанное лично Кузнецовым, сохранившиеся в музее завода.

Жизнь в Свердловске складывалась далеко не безоблачно. Выполняя задания органов безопасности, Кузнецов должен был проводить только санкционированные мероприятия, но, увлекаясь, порой действовал по своему усмотрению. В результате подставил себя под серьезный удар: был арестован по 95-й статье УК (за ложный донос или ложные показания предусматривалось наказание от трех месяцев до двух лет) и оказался во внутренней тюрьме УНКВД по Свердловской области. Хотя не исключено, что это была специально спланированная операция.

Через некоторое время его освободят, но именно судимость в дальнейшем не позволит ему стать кадровым сотрудником органов безопасности. Ему не присвоят никакого воинского звания, и он будет считаться особо засекреченным спецагентом с окладом оперуполномоченного Центрального аппарата. Следующим его псевдонимом стал «Ученый».

В период работы Николая Кузнецова на заводе особое значение имело его непосредственное общение с немецкими специалистами, которых в середине 1930-х годов на предприятии было достаточно. Благодаря этому он мог совершенствовать немецкий язык и его диалекты, а также знакомиться с обычаями и традициями немцев, что очень пригодится ему в годы Великой Отечественной войны на оккупированной фашистами территории Западной Украины.

Но самым главным мифом в уральском периоде жизни Н. И. Кузнецова даже наиболее осведомленные его биографы считают учебу в институте. После того как имя легендарного разведчика было обнародовано, все документальные материалы о нем из Свердловского управления и других организаций были отправлены в Москву.

Подтверждением того факта, что Николай Кузнецов имел отношение к Уральскому индустриальному институту, можно считать сообщение в газете «За тяжелое машиностроение» о том, что в числе других сотрудников «Уралмаша» он летом 1936 года успешно окончил курсы при институте по изучению иностранных языков, «овладел техникой перевода и приобрел возможность свободно пользоваться немецкой технической литературой».

Кроме того, согласно трудовому списку, составленному на Уралмашзаводе в 1935 году, в графе «Где учится в настоящее время» было указано: «заочный индустриальный институт». Копия этого документа хранится у племянницы Кузнецова Елены Сакныне, дочери его брата Виктора Ивановича.

Есть и косвенные свидетельства его учебы в институте. Сотрудник институтской библиотеки А. Ф. Овчинникова в своих письмах к фотографу и журналисту И. Н. Тюфякову (хранятся в музее нынешнего Уральского федерального университета им. 1-го Президента России Б. Н. Ельцина) вспоминала о том, как Николай Кузнецов посещал читальный зал и брал технические журналы на немецком языке. Правда, она не могла точно вспомнить, на каком факультете он учился, так как читальный зал посещали студенты со всех факультетов. Вероятнее всего, он мог учиться на заочном отделении металлургического факультета. Интересно, что соратник Кузнецова врач А. В. Цессарский, с которым они тесно общались в отряде «Победители», утверждал, что Кузнецов хорошо разбирался в марках стали.

Скептики, конечно, могут заметить, что его специально готовили как агента. Но есть основания полагать, что он мог получить эти знания в институте, хотя бы в объеме заочного обучения. Тем более что в архиве Уральского федерального университета в описи значится личное дело Н. И. Кузнецова под № 635. Само дело, как и другие документы, изъято и находится в Москве.

В Свердловске Николай Кузнецов проживал по нескольким адресам, в частности, в районе Уралмашзавода на улице Уральских Рабочих, 26. Но самым известным адресом стала квартира в элитном доме на проспекте Ленина, 52, корпус 1. В 2005 году на фасаде была установлена посвященная разведчику мемориальная доска.

В 1938 году Кузнецов навсегда покинет Урал, начнется новый период его недолгой жизни — московский. На некоторое время он станет этническим немцем Рудольфом Шмидтом (агентурный псевдоним — «Колонист»). Великая Отечественная война продлится для Николая Кузнецова (для немцев — Пауля Зиберта, для соратников по отряду специального назначения «Победители» — Николая Грачева) менее двух лет: с 25 августа 1942 года по 9 марта 1944 года. Он погибнет, совершив несколько актов возмездия в отношении представителей немецкого командования на оккупированной Украине и добыв немало ценной разведывательной информации.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года Николаю Ивановичу Кузнецову присвоено звание Героя Советского Союза. Слова «посмертно» в указе не было, потому что еще не имелось точных подтверждений его гибели.

Имя Николая Ивановича Кузнецова вошло в историю не только советской, но и мировой разведки — этому не помешали многочисленные мифы, связанные с его именем. 

Подготовила к печати Любовь ШАПОВАЛОВА.

[photo]3837[/photo]