Тогда уральские музыканты и не знали, что перед ними стоял человек, который спас наследие художника Айвазовского, в 1941 году помогая эвакуации картинной галереи из Феодосии. Александров сделал практически невозможное, сам загружая под бомбежками вместе с ранеными солдатами полотна прославленного мариниста и отправляя их в тыл. Уральские артисты не знали еще и того, что в годы Великой Отечественной войны почти все мемориальные вещи и документы прославленного художника, включая ювелирные изделия и поздравительные адреса, преподнесенные Айвазовскому от разных организаций, были тайно отправлены на Урал — в сейфы Челябинского банка.

Вообще же первая презентация творчества художника на Урале состоялась 28 августа 1887 года. Тогда в здании Екатеринбургской мужской гимназии на Главном проспекте (ныне гимназия № 9) открылась Передвижная выставка Академии художеств. Как писала местная пресса: «Если бы не Сибирско-Уральская выставка, то никогда бы мы, постоянные жители Екатеринбурга, не имели бы возможности ознакомиться с кистью Семирадского, Перова, Айвазовского, Шишкина, Кившенко, Корзухина, Лагорио, Мещерского и прочих корифеев русской живописи. Уже одно это обстоятельство обязывает нас быть благодарными инициаторам нашей выставки».

Среди особенно запомнившихся публике картин назывались работы и великого Ивана Айвазовского «Ночь у берегов Крыма», «Балаклава» и «Кораблекрушение». Как с гордостью писали обозреватели того времени: «Передвижную выставку Академии художеств в Екатеринбурге посетило 26 327 человек, тогда как в университетском городе Харькове на ней побывало не более семи тысяч».

Нужно напомнить, что предки Айвазовского в XVIII веке переселились из Западной (Турецкой) Армении на юг Польши, а в начале XIX века перебрались в Феодосию. Там-то торговец Константин (Геворг) Гайвазовский 17 июля 1817 года и внес запись в книгу рождений и крещений местной армянской церкви о том, что родился «Ованес, сын Геворга Айвазяна».

Естественно, богатые екатеринбуржцы конца XIX века не прочь были украсить свои интерьеры работами прославленного мариниста. Но на это у большинства не было возможностей. Как вспоминала Наташа Кавадерова — дочь служащего Уральского горного правления: «…В богатых гостиных города обязательно стояли наборы мягкой мебели — диван и два кресла, здесь же обязательно находился музыкальный инструмент, чаще — пианино. На отдельных небольших столиках лежали спички, папиросы, стояла пепельница. Были в гостиных и большие цветы — пальмы, амариллисы. На полу лежали ковры, а стены неизменно украшали репродукции картин Айвазовского и Шишкина».

Большая часть подлинных работ художника «приехала» на Урал только с первыми эвакуированными 1941 года. Именно благодаря такому трагическому историческому стечению обстоятельств работы Айвазовского периода 1860—1870-х годов появились в собраниях уральских художественных музеев.

Правда, однажды перед этим «получить Айвазовского» повезло Нижнетагильскому музею. В сентябре 1925 года из центрального хранилища Государственного музейного фонда на Урал поступило несколько десятков картин известных русских художников. Среди них были и работы уроженца Феодосии.

В архивных документах сохранилось упоминание о том, что в Екатеринбурге работы великого мариниста в 1880-х годах довольно-таки профессионально копировал художник Н. Клепинин. Попадали работы живописца и на знаменитую Ирбитскую ярмарку. Так, после революции в одном из особняков этого торгового городка была обнаружена картина Айвазовского «Ночь на море» 1876 года. Доставленная в Свердловск, она была настолько испорчена временем, что специалисты насчитали на ней 13 дыр и утрат красочного слоя. Экспонировать произведение было невозможно, и в Уралмузее в 1930-е годы ее повесили «…храниться за желтым шкафом…». В семье же свердловчанина Н.А. Шульмана в начале двадцатого века хранилась бронзовая фигура художника Айвазовского 1898 года работы прославленного скульптора Гинзбурга. Владелец решил расстаться с ней 17 октября 1935 года, узнав о начавшемся создании в городе картинной галереи.

[photo300]3925[/photo300]

Скульптор Гинзбург и его проект памятника Айвазовскому в Феодосии, 1914 год. 

Менее же состоятельные горожане предпочитали в те времена приобретать себе гравюры с работ художника. Так, местные торговцы предлагали фотолитографию в красках «Волнующееся море ночью» или гравюры с портретом Айвазовского, изданные литографией А. Мюнстера в Санкт-Петербурге.

Но самое ценное изображение Ивана Айвазовского хранилось в семье купцов Расторгуевых-Харитоновых. Это была медная медаль 1897 года «В память 50-летнего юбилея профессора И. Айвазовского», отлитая на Санкт-Петербургском монетном дворе. Да и проживавший на этой же Вознесенской улице дворянин Дмитрий Соломирский также чтил память о крымском художнике. Ведь их общим другом был Николай Михайлович Баранов — командир пароходов «Веста» и «Россия», портреты которого во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов украшали спичечные коробки и упаковки шоколадных конфет. Иван Айвазовский даже посвятил последнему в 1877 году картину «Бой парохода «Веста» с турецким броненосцем «Фехти-Буленд».

А в 1910-х годах уже каждый житель России мог просто заплатить три копейки и послать по почте «открытое письмо» с изображением понравившейся картины Айвазовского. В советские же годы открытки «с Айвазовским», так же как и почтовые марки с морскими пейзажами, стали предметом коллекционирования школьников и краеведов. В 1974 году даже выпустили памятный почтовый блок с портретом прославленного художника.

Но перед этим в середине двадцатого века жителям уральской столицы объявили о появлении новой улицы — Айвазовского. Вернее, улица-то длиной с километр существовала еще с середины 1880-х годов и именовалась Монастырским переулком. В советское время «старорежимное» название было забыто, и появилась «новая улица». Примечательна же она скорее была лишь тем, что во время Великой Отечественной войны на эту улицу была эвакуирована из Москвы фабрика «Одежда». Старинные постройки «новой улицы» стали сносить с 1978 года — ради «нового строительства».

Кстати

Анфилады старинного московского особняка Павла Ивановича Харитоненко украшали великолепные работы художника Ивана Айвазовского. Но наступила революция 1917 года, в особняк осенью 1921 года въехал американский врач Арманд Хаммер. Но вместо того чтобы бороться с эпидемией тифа, как было указано в его виде на жительство, он заключил с РСФСР первую концессию на добычу асбеста на Урале. Закончив «уральский бизнес», Хаммер увез с собой и прибыль, и работы Айвазовского из московского особняка.