Все на своем месте, все прибрано, все прилично, без сумасшедшего темпа мегаполиса, но респектабельно и уютно.

В Елабугу мы отправились с выставкой «Невьянская икона». В коллекции Свердловского областного краеведческого музея есть замечательные образцы икон невьянского письма. Обычно музей старается не перемещать их, но для Елабуги сделали исключение. Еще в прошлом году решено было обменяться выставками и показать в Елабуге наши иконы, а в Екатеринбург привезти «Дыхание эпоса» — этно артпроект созданный современными молодыми художниками по мотивам татарского эпоса.

Хоть мы и опасались сложного трансфера, попасть в Елабугу оказалось достаточно просто. До Казани мы доехали на поезде, а сразу у железнодорожного вокзала сели в такси и через три часа хорошей и живописной дороги уже были в Елабуге. Мы не совершали подвига россиянина, который из Санкт-Петербурга доехал на такси до Магадана. Для елабужан такси один из привычных видов транспорта. Железной дороги в городе нет, и попасть туда можно или рейсовым автобусом, или на такси, или приплыть круизным теплоходом.

Несколько лет назад местные ученые доказали, что Елабуге 1000 лет, сохранилось место, где стояла крепость — форпост Волжской Булгарии, но гораздо больше в городе свидетельств его купеческого прошлого — крепенькие усадьбы, кирпичные лабазы, наливающиеся соком яблоки частных садов. Встают здесь рано, с петухами. На улицах нет киосков, зато магазины работают с семи утра. Спать ложатся по-провинциальному рано. К семи часам вечера город затихает. Правда, все это относится к историческим кварталам. Елабуга с населением в 75 тысяч жителей довольно большой город, и в нем есть новые районы. Мы же поселились в том месте, которое смело можно назвать музейной республикой. Власть здесь принадлежит Елабужскому государственному историко-архитектурному и художественному музею-заповеднику. За три дня мы успели побывать в девяти музеях. Для тех, кто устал от суеты, Елабуга оказалась идеальным местом.

Ее история, как и многих провинциальных городов, изобилует рассказами о неких семьях, которые принесли в город цивилизацию. Кто-то построил водопровод, кто-то основал гимназию, училище или больницу, пожертвовал деньги на церковь, открыл галантерейный магазин, равного которому не было нигде в округе и т. д. Этими историями живут буквально все человеческие поселения, причем не только в нашей стране. В Италии, Германии, Черногории, Франции вам будут рассказывать подобные истории.

Да, они похожи, но иногда стоит остановиться, задержаться и открыть скрипучую дверь в прошлое. Сделайте шаг. И вот уже вы современник доживающей в Елабуге кавалерист-девицы Надежды Дуровой. Ближе к старости она все больше походила на мужчину, ходила в мужском платье, называлась Александром Александровым, курила трубку. Возможно, ее невероятная история осталась бы забытой, если бы не Александр Пушкин, который опубликовал ее «Записки кавалерист-девицы» в своем «Современнике». Надежда Дурова была едва ли не первой женщиной-офицером, принимавшей участие в реальных сражениях.

Улица, на которой до сих пор стоит ее дом, с тех далеких времен не слишком изменилась. Деревянные дома, высокие заборы. Снующие кошки, которых в Елабуге множество, вполне могут быть потомками тех мурок, которых облагодетельствовала Надежа Дурова. Выйдя в отставку и поселившись в Елабуге, она привечала всякую живность. В ее доме первый этаж был отдан кошкам и собакам, которых она кормила и о которых заботилась. Сама, с трудом опираясь на трость (давало о себе знать ранение), каждый день спускалась к этой обретенной ею на старости лет армии со второго жилого этажа. Эксцентричная женщина, считавшая себя мужчиной, умерла в возрасте 82 лет в 1862 году, похоронена в Елабуге.

Провинциальные музейные хранилища всегда радуют забавными предметами, которые почему-то редко сохраняются в больших городах. В Елабуге таких милых находок превеликое множество. Стеклянная мухоловка, переносной фарфоровый умывальник, превращающийся в резной шкаф, походное биде, поставец для пикников и многое вызывало улыбку и почти детский восторг, ведь они были теми предметами, что, подобно блоковской песчинке, легко переносили в прошлое. В стихотворении Блока: «Случайно на ноже карманном найди пылинку дальних стран — и мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман!».

[photo]4184[/photo]

В Елабуге очень много рябины. Местные жители говорят, что растет она здесь двух сортов: красная и оранжевая. Красная необыкновенно сладкая, именно такая растет у печальной славы дома, где трагически закончилась жизнь Марины Цветаевой. Многие сожалеют, что в Екатеринбурге снесли дом инженера Ипатьева, в котором погибла царская семья. Побывав в Елабуге, думаешь, что, возможно, это и к лучшему. Сложная трагическая жизнь Марины оборвалась 31 августа 1941 года. Она повесилась в сенях дома, куда ее с сыном распределили как эвакуированных. Дом сохранился, теперь в нем музей, все вещи стоят так, как стояли в 1941-м. Сотрудники музея очень деликатно рассказывают о последнем периоде жизни великого поэта, но это не отменяет факта, что все приходящие в музей проходят под печальной балкой, на которой несколько часов раскачивалось ее тело. Есть в этом что-то неправильное. Неуместная праздность по отношению к трагедии. Рядом с этим музеем есть замечательная библиотека Серебряного века, прекрасный современный центр, есть памятник Марине, легкий, беспечальный. В соседней церкви Покрова Пресвятой Богородицы Марину Ивановну в 1990 году отпели с согласия патриарха Алексия II.

В Елабуге, расположенной на территории Татарстана, русских и татар проживает примерно поровну. Мусульмане, к которым принадлежат многие татары, строят мечети, а православным принадлежат три большие церкви, все необыкновенно красивые, стоят в ряд на высоком берегу над Камой. Поражает Спасский собор с его пятиярусной колокольней. Легко представить, почему Ивану Шишкину, дом которого располагался по соседству с собором, удавалось передать в своих работах особое, почти щемящее русское настроение. Глядя на Шишкинские пруды, которые были выкопаны по приказу отца живописца, собор, медлительную небрежность бесконечности русского пейзажа с его неизменной речкой, лугами, кучерявыми островками деревьев, как будто черпаешь сам дух России.

Гуляя по Елабуге, мы не могли пройти мимо памятника В. И. Ленину. На фотографии он выглядел нелепо — маленький бюст на высоком обелиске, чуть ли не насмешка над вождем. В действительности памятник был именно таким, как и на фото, да еще существовал на фоне подобия Кремлевской стены с ее зубцами и башенками. Однако, как рассказали местные жители, памятник вполне аутентичный, с богатой историей. После смерти Ленина решено было даровать ему гипсовое бессмертие. Еще до того, как Ленина выставили в мавзолее, чтобы сохранить его черты, с его лица, была снята посмертная маска. Важную миссию доверили скульптору Сергею Меркурову. Меркуров к тому времени был известен как автор монументальных произведений, но в историю вошел как человек, делавший посмертные маски знаменитостей. Предвидя большой спрос на облик вождя, он сделал несколько копий, которые впоследствии разошлись по стране. Кстати, одна из таких масок хранится в краеведческом музее в Екатеринбурге. Меркуров был автором бюстов Ленина. По рассказанной в Елабуге истории, Сергеем Меркуровым было сделано пять идентичных бюстов, которые были у него куплены и установлены в разных городах страны. В 1925 году в Елабуге был объявлен сбор средств на памятник Ленину. На эти народные деньги и были возведены кремлевская стена и обелиск с бюстом. Так что, оказалось, памятник Ленину — это не выродившийся пафос брежневских времен, а вполне искреннее проявление народных чувств.

Удивительно, но за три дня елабужских историй собралось превеликое множество. Однажды, сделав ставку на туризм, елабужане не сидят на месте. В свои богатые местные хроники изящно вплетают новые нити. Есть, например, в Елабуге свой особый сувенир — рюмка-муха. Вот ее описание. «История появления этой рюмки связана с историей появления первых трактиров. Они были открыты в России по приказу императора Петра Великого. Трактиры должны были заменить кабаки и стать заведениями, где посетители могли бы не только выпить, но и поесть. А для того чтобы привлечь посетителей в трактиры, Петр повелел их владельцам подавать первую рюмку бесплатно, с расчетом на то, что дальше выпивку и закуску гости будут заказывать уже за плату.

Зная особенности и привычки своих гостей (выпить первую рюмку бесплатно и идти восвояси), владельцы питейных заведений пожелали изготовить рюмки малого размера, в которые входило от 10 до 15 мл жидкости — ровно одна столовая ложка. Именно за столь малый объем эта рюмка получила народное название «муха».

Но любители выпить бесплатно нашли выход из этой ситуации: в течение дня они наведывались в разные трактиры. После нескольких бесплатных «мух» трактирный гость уходил в хорошем настроении. А в народе к подвыпившим людям стали применять выражение «ходить под мухой». В кругу скрупулезных историков милая легенда едва ли найдет подтверждение фактами, но туристам она пришлась по вкусу. Да и что греха таить, и мы не хотели уезжать без «мухи».

Выставка «Невьянская икона», приехавшая из Екатеринбурга, настолько заворожила местных журналистов, что они увидели даже то, чего там не было. Золото, буквально льющееся с икон, богатое шитье старообрядческих сарафанов и платков, блеск невьянских сундуков способствовали тому, что на всех трех снимавших нас телеканалах говорили об усыпанных драгоценными камнями образах...

[photo]4185[/photo]

Фото Татьяны МОСУНОВОЙ.