Он впервые не только рассказал о работе и жизни, но и исполнил собственные песни, которые ранее широкая публика не слышала.

— Я отношусь к послевоенному поколению — родился через десять лет после окончания Великой Отечественной. Правда, до определенного момента никогда об этом не думал. Но как-то обратил на этот факт внимание. Семья жила в большом селе Ивановском в Ставропольском крае. Там было поле, на котором мы, дети, играли. Оно все было в каких-то ямках и бугорках. Мы там часто прятались, и в голову даже не приходило, что это еще не заросшие раны войны. А ведь там шли очень ожесточенные бои. Потом судьба распорядилась так, что моя семья переехала в город.

— Когда вам пришла идея связать свою жизнь с искусством?

— Зараза — в хорошем смысле — в семейной крови бродит (смеется). Я помню абсолютно точно этот момент: сижу на лавке в школе и думаю, кем же быть, как же должна сложиться моя жизнь. И вдруг неожиданно, непонятно откуда прилетела мысль — мол, а не стать ли мне артистом. Ни больше ни меньше. Поэтому стал заниматься художественной самодеятельностью, и все покатилось и завертелось. Потом поехал поступать в Санкт-Петербург, тогда в Ленинград, в театральный институт, но, к сожалению, не поступил. Год отработал на химическом комбинате. Правда, на следующий год я поехал в Нижний Новгород, тогда город Горький, и поступил в театральное училище на отделение театра кукол. По окончании попал по распределению в Челябинский театр кукол. В то время он в стране был лидером среди подобных театров. На Урале была мощная кукольная школа. Там я работал артистом десять лет.

— Почему вы выбрали именно это направление?

— Я поступал на драматическое отделение. Но мастер тогда сказал, что мне нужно учиться именно на куклах. Согласился. И знаете, я благодарен ему и судьбе за то, что именно так все сложилось. Понимаю, насколько сложная жизнь у актеров. Как правило, у них за редким исключением судьбы складываются сложно. Когда моя дочь решила стать артисткой, я ей сказал, мол, доченька, выбери что-нибудь другое. Она мне ответила: «Да, папа? Ты мне жизнь хочешь испортить?». Сопротивляться не стал. Она окончила театральный институт и достаточно много лет работает в театре юного зрителя. И мне кажется, что она очень неплохая актриса. Семья-то то у нас театральная. Жена тоже артистка. Да и сын недалеко ушел. В кино работает.

— Но у вас есть и иная страсть…

— Чем бы я ни занимался в своей жизни, у меня есть одна любовь — это музыка и песня. Самостоятельно научился играть на гитаре. Первый музыкальный инструмент купил за пять с половиной рублей. В итоге маленькая страсть выросла в большую часть моей жизни. Не представляю себя без этого. Сначала стал петь чужие композиции. И тогда, и сейчас пытаюсь брать с моей точки зрения серьезную литературу, в частности стихи. На них и пишу песни. У меня их достаточно много. Но Господь дает талант очень избирательно и скупо, поэтому писать тексты не умею и не берусь. Есть пара-тройка песен на собственные стихи, но я их не считаю даже за нечто особенное.

— Когда вы впервые сочинили свою композицию?

— Есть песни 1970-х годов, но я их в расчет не беру, поэтому первые все-таки относятся к 1980-м. У меня тогда была книга вагантов, я ее из рук не выпускал. А потому много песен на их творения. Вообще, сочинительство помогло мне открыть многое, например, узнать Маяковского, Вознесенского совершенно с иной стороны. В 90-х писал не так много, как хотелось бы. Жизнь артиста на определенном этапе показалась мне не такой привлекательной. Хотелось чего-то другого: либо большей реализации, либо иногда думал, мол, неужели я всю жизнь буду заниматься этим? Я завидую тем людям, которые пришли на одно место и всю жизнь работают там. В этом и счастье, и горе. А меня бросает из стороны в сторону.

— Почему вы стали сочинять меньше?

— Очевидно, не до того было. Когда мне было 33, поступил в Свердловский театральный институт на отделение экономики, организации и планирования театрального дела. Это был первый набор, на котором училась половина руководителей театров Екатеринбурга. Когда был на четвертом курсе, мне предложили возглавить Свердловский театр кукол. Произошел такой перевертыш судьбы: жена тогда была на последнем месяце беременности, мы переехали в Свердловск. Потом родился сын. Помню замечательный момент. Время под Новый год, в театре идет соответствующая кампания. Я директор — первые месяцы постоянно возникают какие-то неполадки, проблемы. Так вот, сижу на кухне в четыре утра, в комнате орет ребенок, я пишу курсовую работу и думаю: во что же я вляпался? Постепенно влился, узнал театр. Помню, после реконструкции здания в 1998 году поставил себе задачу, что нужно написать песню — подарок для тех, кто построил этот дом. Я взял стихи Юлия Кима и сочинил песню «Хор актеров». К слову, это совершенно был иной этап жизни — я постарше и песни другие, более взрослые.

— Брали ли вы стихи, на которые уже написаны песни?

— У меня есть несколько таких сочинений. Расскажу историю. Пел я себе в удовольствие «Песнь акына» Вознесенского, но однажды мне друзья сказали: мол, ее же уже спел Высоцкий. Моему удивлению не было предела. Как такое может быть? В последние годы для меня открытием стали стихи Александра Башлачева и Бориса Рыжего. Оба автора формировались в нашем городе, оттого так тонко чувствовали его. Екатеринбург дает мне силы для вдохновения.