Каждый, кто попадает в больницу, мечтает оказаться в руках профессионала — внимательного, чуткого и готового в критический момент взять ситуацию под контроль. «Уральский рабочий» рассказывает о молодых специалистах Свердловской областной клинической больницы № 1, которые связали свою жизнь с медициной. Для них искренняя помощь и забота о других — неотъемлемая часть призвания, а решения, от которых зависит человеческая жизнь, приходят в обычные рабочие будни.

«ЛЕЧУ, НО НЕ ЗАЙЧИКОВ»

— У меня сохранилось письмо, которое мама писала с моих слов в три года. Я хотела жить в лесу и лечить зайчиков. Мечта сбылась: я лечу, но не зайчиков, — с улыбкой рассказывает Анна Ладейщикова, врач — сердечно-сосудистый хирург отделения рентгенохирургических методов диагностики и лечения. Ее работа — это ювелирная точность под контролем рентгена, без больших разрезов и шрамов.

В чем же главная магия таких малоинвазивных вмешательств? — Она в том, что чаще всего из единственного прокола можно попасть практически в любой уголок организма, — объясняет Анна.

— Все зависит лишь от длины инструмента. У нас есть область, где необходимо вмешательство, и есть артерия или вена, через которую мы получаем доступ. При стандартной анатомии мы спокойно достигаем цели. Если же понимаем, что анатомия нестандартная, приходится на ходу менять подход и тактику. Рентгенэндоваскулярная хирургия — это методика, при которой доступ к оперируемому органу осуществляется через небольшой прокол.

Все манипуляции проводятся внутри сосудов под контролем высокоточного рентгеновского аппарата — ангиографа. Анна Михайловна, еще будучи ординатором, два года провела в операционной в качестве врача-стажера, поэтому, став полноправным врачом, уже чувствовала себя уверенно.

  БЛИЦ-ОПРОС
 Ваша работа — это шахматная партия или       джазовая импровизация? — Шахматная партия.
 Совет, который вы бы дали себе в первый   рабочий день? — Уделять больше времени не только своей узкой области —   эмболизации (эндоваскулярная процедура блокировки кровотока), но и   смежным направлениям.
  Если бы не медицина, что бы вы выбрали? — Скорее всего, стала бы дизайнером или архитектором.
Если бы ваша профессия была животным, то каким? — Медоед. (Невероятно
упорное, бесстрашное и выносливое животное. — Прим. ред.)

 НАСТАВНИЧЕСТВО — ОСНОВА УВЕРЕННОСТИ

— Для меня нет сложных операций, — говорит Анна, и в ее словах нет хвастовства — только благодарность своему наставнику. — Во время стажировки мой наставник, Василий Шерстобитов, позволял мне помогать ему в ходе непростых операций. От наставника зависит очень многое, но не меньше зависит и от желания молодого специалиста перенять опыт, тонкости. У меня это желание и мотивация были невероятными, — делится она. Сам Василий Евгеньевич работает в СОКБ № 1 около четверти века, за его плечами колоссальный опыт и множество пройденных стажировок, в том числе в зарубежных клиниках.

Своих пациентов Анна Ладейщикова успокаивает, подробно объясняя, что их ждет во время вмешательства. По ее словам, зачастую людей пугает именно неизвестность. — Если рассказать о ходе операции, какое будет обезболивание, какой доступ, что мы увидим и даже сможем показать на экране, то градус волнения у пациентов заметно снижается, — говорит врач.

А что она чувствует после успешно проведенной операции, которая не оставила на теле пациента даже следа? — Я получаю удовлетворение от успеха, от хорошего состояния пациента. Не чувствую себя спасителем или героем. Я просто довольна тем, что хорошо делаю свою работу.

В этом году коллектив Свердловской областной клинической больницы № 1 пополнился двадцатью новыми сотрудниками. К работе в клинике приступили 6 врачей, 10 медсестер, 1 медбрат и 3 лабораторных техника.

ПОДЧИНЯЯ СЕБЕ «ИСКУССТВЕННОЕ СЕРДЦЕ»

Гульсира Рахимьянова — операционная медсестра из оперблока № 2. Она часть бригады, которая проводит сложнейшие открытые операции на сердце. — Для меня это огромная ответственность. Сейчас я работаю на аппарате искусственного кровообращения, его необходимо собрать, подготовить к операции, а после — разобрать, — рассказывает Гульсира. Этот аппарат еще можно назвать «искусственным сердцем». Ведь это оборудование, которое на время операции полностью берет на себя работу «главного мотора», обеспечивая циркуляцию насыщенной кислородом крови по всему организму.

В будущем Гульсира планирует встать за операционный стол в качестве правой руки хирурга, чтобы подавать ему инструменты. — Есть страх: вдруг у меня не получится? Вдруг я не смогу? У меня очень высокие требования к себе: быть лучше, быть нужной, полезной, понимать буквально все, что входит в мою зону ответственности, — откровенно делится она. Сейчас Гульсира методично готовится к будущей роли, не отвлекаясь от нынешних обязанностей. — Новые знания я получаю постепенно, не в ущерб основному делу, — объясняет она. — Изучаю операционные моменты, советуюсь с опытными коллегами. Я говорю себе: все приходит со временем. Главное — учиться, добиваться и не бояться подойти и спросить.

Операционная медсестра и хирург – команда, которая должна понимать друг друга без слов. По мнению Гульсиры, за этим взаимопониманием стоит нечто большее, чем просто профессионализм. — Помимо знаний и понимания всех процессов, надо чувствовать настроение хирурга. Если оно чем-то омрачено, нужно подбодрить его, сделать всё, чтобы в команде не было «плохого дня», — считает она.

БЛИЦ-ОПРОС

Ваша работа — это шахматная партия или  джазовая импровизация? — Джазовая импровизация.

Совет, который вы бы дали себе в первый рабочий день? — Ничего не бойся.

  Если бы не медицина, что бы вы выбрали? — Наверное, физику. Я мечтала быть физиком.

Если бы ваша профессия была животным, то каким? — Пчелка.  Работы много, всё нужно успевать.             

ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ, УЧИТЬСЯ

Откуда же она сама черпает ресурсы и вдохновение, чтобы так тонко чувствовать настрой хирурга в операционной? Гульсира убеждена: нет плохих людей и плохого настроения. — Я просыпаюсь бодрой. Меня будит желание жить, учиться. Жизнь и так быстротечна, — говорит она. — Нельзя ничего откладывать на завтра и думать, что она бесконечна. Нужно идти к своим мечтам и целям.       

МИЛЛИОНЫ НА ВРАЧЕЙ 

В 2025 году свердловские власти направили на подготовку врачей для больниц региона более 235 млн рублей. Средства пойдут на обучение по программам специалитета и ординатуры.      

СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ ПАЦИЕНТА

Самый частый стереотип о его профессии — это врач, который «делает укол и уходит». — Врач-анестезиолог-реаниматолог защищает пациента от хирургического стресса, — объясняет Владислав Тулупов. — Наша задача — сделать так, чтобы пациент максимально комфортно, насколько это возможно, перенес операцию или другое инвазивное вмешательство. Мы работаем не только во время крупных операций, но и при процедурах, которые требуют седации — поверхностного медикаментозного сна. Владислав Игоревич следит за общим состоянием пациента, и, если жизненно важные органы начинают давать сбой, он проводит реанимацию.

Многие пациенты признаются: страшна не сама операция, а наркоз. — Людей пугает неизвестность, они боятся не проснуться. Пациенты — люди, далекие от медицины, и они не должны знать всех нюансов. Одна из моих задач — разъяснить им все процессы, после чего они, как правило, успокаиваются, — говорит Владислав. — Кстати, некоторые ждут операцию с предвкушением, потому что знают: после нее качество их жизни значительно улучшится.

БЛИЦ-ОПРОС

• Ваша работа — это шахматная партия или джазовая импровизация?
• — Шахматная партия.
• Совет, который вы бы дали себе в первый рабочий день?
• — Не бойся обращаться к опытным коллегам, если в чем-то сомневаешься.
• Если бы не медицина, что бы вы выбрали? — Либо филологию, либо иностранные языки.
• Если бы ваша профессия была животным, то каким? — Тигр. Он расчетливый и хладнокровный.

ЧЕЛОВЕК-ОРКЕСТР, СТИРАЮЩИЙ ВОСПОМИНАНИЯ

В обычном состоянии работа сердечнососудистой системы, почек, печени регулируется самим организмом. Но после введения препаратов для наркоза эта способность к саморегуляции исчезает. В этот момент Владислав, как дирижер, берет на себя управление целым «организмом-оркестром»: нормализует артериальное давление, ускоряет или замедляет сердцебиение, подключает пациента к аппарату искусственной вентиляции легких...

Его задача — подобрать оптимальную дозировку препаратов, чтобы сохранить жизненно важные функции и в то же время обеспечить достаточную глубину наркоза. Иногда анестезия выключает у пациента только чувствительность к боли, и во время процедуры он может находиться в сознании. — Если сравнить операцию с полетом на самолете, то важны этапы взлета и посадки. Один из самых ответственных моментов — когда пациент выходит из состояния наркоза. Если во время операции все показатели жизнедеятельности в норме, то это режим автопилота, — подчеркивает врач. — Есть такая шутка: если анестезиолог сидит во время операции, значит, всё хорошо, и хирург может не переживать. Если же он начинает суетиться, значит, что-то идет не так.

Бывают и моменты, когда именно анестезиолог останавливает операцию или просит хирурга поторопиться. — Такое случается, что у пациента возникают изменения в показателях основных функций организма. Например, если внезапно падает давление, мне надо немедленно разобраться с причиной и сделать всё, чтобы восстановить приемлемые для нас цифры.

ЭСТАФЕТА ПОКОЛЕНИЙ 

В ходе традиционной церемонии новичков приняли в сплоченную команду первой областной. Сотрудникам же, которые трудятся в ее стенах более 30 лет, присвоили звание «Ветеран СОКБ № 1». Так традиции наставничества, заложенные в системе здравоохранения региона, обретают живое воплощение и способствуют решению задач нацпроекта «Продолжительная и активная жизнь».

ТАМ, ГДЕ РОЖДАЕТСЯ ДИАГНОЗ

Мы представляем себе больницу как мир врачей и медсестер, но есть специалисты, чья работа остается «за кадром», хотя без нее невозможно поставить точный диагноз. Марина Осокина — медицинский лабораторный техник. Она чувствует особую ответственность, ведь за каждым образцом ткани в ее руках скрывается нечто большее — человеческая судьба. — Я готовлю биоматериалы для лабораторных исследований. Я не интерпретирую результаты, — объясняет Марина, — моя задача — обеспечить их абсолютную точность, воспроизводимость и соответствие стандартам качества.

Девушка и сама в детстве много болела и проводила время в медучреждениях, поэтому при выборе профессии главным критерием для нее стала возможность помогать другим. — Мы не лечим пациентов напрямую, но от нашей работы зависит точность постановки диагноза и, как следствие, выбор правильной терапии, — подчеркивает она.

Путь биоматериала в лаборатории – сложный и выверенный процесс, как работа искусного мастера: крошечный образец ткани пациента бережно консервируют в спецрастворе, чтобы сохранить его структуру. Затем врач внимательно изучает его и отбирает самый важный для исследования фрагмент. После начинается настоящая магия: ткань проходит несколько этапов обработки, чтобы стать твердой, и ее заключают в парафиновый «кубик», как в янтарь. Его нарезают на тончайшие, почти прозрачные срезы, толщина которых в разы меньше человеческого волоса. Чтобы «проявить» невидимые глазу клетки и их особенности, эти срезы окрашивают. В конце готовый препарат помещают под защитную плёнку, и только потом он отправляется к врачу-гистологу, который изучит его под микроскопом и выдаст свое заключение.

БЛИЦ-ОПРОС

• Ваша работа — это шахматная партия или джазовая импровизация? — Джазовая импровизация.
• Совет, который вы бы дали себе в первый рабочий день? — Будь смелее.
• Если бы не медицина, что бы вы выбрали? — Медицину.
• Если бы ваша профессия была животным, то каким? — Сова. Она мудрая.

КОМАНДА, КОТОРАЯ ЗАРЯЖАЕТ

Ощущает ли Марина эту ответственность, когда держит в руках очередной образец, за которым стоит судьба конкретного человека? — Да, безусловно, особенно если нельзя взять биоматериал повторно. В нашей работе критически важны внимательность и концентрация. Это, кстати, учит и в обычной жизни замечать детали, которые, возможно, не бросаются в глаза большинству людей.

Что же в этой цепочке процессов является самым важным? — Все процессы важны, в нашей работе не бывает мелочей, — уверенно отвечает медик. — Даже когда кажется, что сложный этап позади и можно расслабиться, есть риск допустить ошибку. Например, при заливке парафином критически важно, чтобы столик был стерильно чистым, иначе в образец могут попасть посторонние частицы. Такая работа требует огромной усидчивости и внимания.

Как же справляться с монотонностью, не допуская ошибок, цена которых может быть очень высока? — Для меня огромную роль играет коллектив, от него я заряжаюсь на работе. Важна командная работа. А вне стен больницы меня вдохновляют обычные вещи: прогулки, чтение книг, фильмы.

Независимо от того, видят ли они свою работу как точную шахматную партию или чуткую джазовую импровизацию, этих молодых специалистов объединяет одно — глубокая ответственность и призвание, где главной мелодией всегда остается биение спасенного сердца.