Этот вывод вытекает из той оценки, которую дал Союзу Президент РФ Владимир Путин: «Географическое положение позволяет нам создавать транспортные, логистические маршруты не только регионального, но и глобального значения, позволяет завязывать на себя масштабные торговые потоки Европы и Азии».

Только экономика

Но прежде о тех страшилках, которыми пугают в связи с продвижением интеграционного процесса. И главная из них, что воссоздается СССР и наблюдаемое есть реализация Россией своих имперских планов. Впрочем, страшилка ли это? И в России, и в бывших республиках СССР ностальгия по советскому прошлому велика. Но говорить о каких-то шагах в этом направлении, значит, противоречить фактам.

В действительности все политическое вымарано из текста соглашения об учреждении ЕАЭС. В частности, по настоянию Нурсултана Назарбаева из документа были исключены вопросы неэкономического характера — внешняя политика, межпарламентское сотрудничество, паспортно-визовая сфера, общая охрана границ, общее гражданство. И в общем-то, осталась чистая экономика. А если какие-то вопросы внеэкономического характера и будут когда-то подниматься, то не раньше, чем после 2025 года, когда ЕАЭС заработает в полную силу.

Неверным является и утверждение, что, мол, «три императора» единолично решили интегрироваться, тогда как у народов в руководимых ими странах может быть другое мнение. Тут стоит напомнить, что все руководители объединяющихся стран обладают высоким уровнем общественной поддержки. И Конституции этих государств не требуют проведения референдумов перед подписанием экономических договоров.

Экономическое объединение началось не вчера, и никакого общественного протеста не вызвало, скажем, устранение таможенных и паспортных барьеров. Требующие народовластия витии сильно лукавят, ибо им не могут не быть известны результаты социологических опросов, проведенных независимыми исследовательскими центрами с участием международных экспертов из Евросоюза и ООН, которые показали высокую поддержку в СНГ идеи интеграции. Даже в Грузии за это высказалось 59% опрошенных граждан. А в тех государствах, которые собираются вступать в ЕАЭС, этот показатель и вовсе под 70%.

По расчету

Хотя объективности ради нельзя не признать, что для ряда государств-кандидатов на присоединение к Союзу это — вынужденный шаг, на который их толкают возникшие перед ними вызовы, не решаемые в одиночку. Взять ту же Туркмению, ориентирующуюся на сырьевую модель развития по типу Кувейта или ОАЭ, исходя из чего у нее, с точки зрения макроэкономики, нет острой необходимости в интеграции. Но у нее в перспективе — серьезные геополитические риски из-за ухода войск США и НАТО из Афганистана и высокой вероятности легитимации талибов. И вряд ли туркменские силовики смогут противостоять их натиску. Тем более что слабость туркменских силовых структур была продемонстрирована в 2008 году, когда они не справились с организованными отрядами экстремистов, и пришлось звать на помощь бойцов из российского «Вымпела».

Кстати, наверняка многие обратили внимание на то, что выдвигающий до этого все новые и новые условия интеграции Белоруссии Александр Лукашенко вдруг неожиданно «сломался». И в Астане, где подписывалось соглашение, даже высказался за более тесное сотрудничество, чем то, о котором договорились. Но ларчик, как говорится, просто открывался. Дело в том, что вступление в ЕАЭС является для нынешних белорусских властей вопросом национальной безопасности.

Там прекрасно понимают, что для европейских «архитекторов майданов» эта страна может быть следующей мишенью для устройства очередной «цветной» революции. Из-за чего, по нашим сведениям, Лукашенко вынужден был даже дать добро на участие российских компаний в приватизации белорусского нефтеперерабатывающего сектора, чему ранее активно сопротивлялся.

Ничего ужасного в этом нет. Любые внешнеэкономические шаги предпринимаются не из любви, а по необходимости.

Есть надежда

В то же время не надо бы терять чувство реальности и позиционировать новое объединение в качестве конкурента Евросоюзу. Ведь даже после ожидаемого присоединения Армении и Киргизии и подъема общего ВВП ЕАЭС до 2,6 трлн долларов это составит всего лишь одну пятую от ВВП ЕС или США и меньше одной трети ВВП Китая. И только где-то после 2030 года, если процесс пойдет успешно, можно будет говорить о политическом формате интеграции. Пока же правильнее обсуждать те экономические выгоды, которые возникают в рамках нового Союза.

В то же время достаточно странными выглядят и заявления, что возникшая организация установит какие-то особые правила торговли, отличные от международных. В связи с чем напомним, что Россия — участница Всемирной торговой организации, и для нее главенствующими являются принципы ВТО.

По этой причине открытыми для зарубежных товаров и услуг являются не только российские границы, но и Беларусь с Казахстаном. Иное возможно только в случае, если бы три страны порвали с ВТО и стали вести торговлю между собой на беспошлинной основе в рамках общей протекционистской политики, которая обеспечит им индустриальный подъем, объясняет известный на Урале эксперт Василий Колташов.

Что, впрочем, не касается Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и прочих непризнанных международным сообществом государственных образований, на которых соответственно никакие правила не распространяют, и с ними можно договариваться на взаимовыгодных условиях. Что, хочется надеяться, повлияет хотя бы на цену продуктов питания в сторону снижения в российских регионах. Ну, а отечественному бизнесу позволит приобрести новые активы. В частности, в Приднестровье они имеются и неплохие.

Этому процессу поспособствует и то, что в странах-участницах Союза планируется унифицировать режим для инвестиций. Те, кто вкладывает свои капиталы, получат право возмещать за счет государства ущерб их вложениям, если случатся беспорядки, войны и прочие «турбулентности». Национализация же частных активов запрещена, а в приложении о защите инвестиций описан механизм компенсации: она должна быть рыночной, выплачиваться быстро, за задержку могут начисляться проценты.

Географический мост

Следует напомнить, что в совместной статье, опубликованной еще осенью 2011 года, лидеры трех стран определили роль будущего ЕАЭС как эффективной связки между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом. Отражением чего явилось то, что в учредительном договоре обозначены транспортные коридоры, и они пойдут в основном через наш регион. Что, конечно, требует корректировки тех планов, которые имелись на Среднем Урале в сторону их ускорения.

Так, придется поспешать со строительством ЕКАД (Екатеринбургской кольцевой автодороги). Аналогично в отношении грузового терминала в аэропорту Кольцово. Вроде бы намечалось расширение пропускной способности железнодорожного узла с выносом товарного двора и ряда других объектов РЖД за пределы Екатеринбурга, но особой интенсивности этого процесса пока не наблюдается. Что при изменившихся обстоятельствах совершенно недопустимо.

У нас, как известно, принята Стратегия развития областной экономики до 2025 года. Теперь же ее нужно внимательнейшим образом просмотреть. Особенно это касается малого и среднего бизнеса. Потому как ожидается появление для них новых ниш. И не только у нас, а, к примеру в Казахстане, где налогообложение малых предпринимателей гораздо меньше, чем у нас.

Если у нас нехватка квалифицированных кадров, то теперь есть шанс привлечь их из Белоруссии, где зарплаты достаточно низкие. Соответственно на деньги областного и муниципальных бюджетов следует подумать о возведении арендных домов, где приезжие специалисты могли бы жить с семьями, платя умеренную квартплату.

Иными словами, нашей области выпал шанс, и мы обязательно должны им воспользоваться.