А, может, лучше повысить до 25 лет? А почему нет, можно и до 25! А что если с 30 разрешить продавать вино и водку? Да, пожалуйста,  хоть с 40, хоть сухой закон пусть введут. Только здоровее люди будут!

На первый взгляд логика железно-безупречная. Не случайно, по данным опросов ВЦИОМ, более 70% россиян выступают за то, чтобы алкоголь разрешено было продавать не с 18 лет, как сегодня, а с 21 года. Но ратовать можно за что угодно. Даже за закон о немедленном отправлении всех национальных запасов алкоголя в унитаз. Ведь нация только здоровее будет… Ну а что на деле? А на деле суровая российская действительность доказывает — пьют и с 13-ти, а то и раньше, а спиртное с легкостью покупают те, кому не исполнилось и 16-ти. Хотите проверить? Проведите эксперимент. Даже если спиртное не продаст дотошная тетка в магазине, то всегда найдется какой-нибудь «сердобольный» человек на улице, который по слезной просьбе подростков купит бутылочку «для папы». Ну а как не выручить, если просят?

Так кому мы, простите, пытаемся запудрить мозги с планкой в 21 год, когда и существующий закон фатально не соблюдается.

Так что по сути своей прозвучавшее на днях предложение зампреда Комитета Совета Федерации по социальной политике Вячеслав Фетисова о введении запрета на продажу спиртного тем, кому не исполнилось 21 года, уж простит меня Вячеслав Фетисов, по моему мнению, просто популистское.

Как подчеркивает один из ведущих наркологов Екатеринбурга, в недавнем прошлом — главный нарколог области Юрий Ружников, вся беда нашей страны в том, что у нас в принципе нет какой бы то ни было продуманной комплексной политики, направленной против алкоголизации населения. Все меры отрывочные, непоследовательные и часто противоречивые. То мы решаем сделать водку «народной», то есть дешевой, оправдывая это тем, чтобы не пили суррогат. Потом вдруг спохватываемся и говорим — нет, нужно сделать водку как можно дороже, чтобы она была недоступной.

Из этого же ряда и введение возрастного ценза. Какой смысл его вводить, когда категорически не соблюдается и имеющаяся в законе норма? Как водится, ссылаются при этом на опыт западных стран, где давно действует порог в 21 год на продажу спиртного — в Швейцарии, к примеру, в США. Но в США закон этот неукоснительно соблюдается. Кто не помнит, как дочку Клинтона застукали слегка пьяной в баре. И никого не смутило при вынесении наказания, что это чадо самого президента.

Как ни горько это признавать, но Россия остается одной из самых пьющих стран в мире. Причем на этот счет то и дело приводятся шокирующие данные — не то 17, не то 18 литров потребленного чистого спирта приходится на душу среднестатистического россиянина за год, включая стариков и младенцев. Юрий Ружников считает, что на самом деле не столь важно, сколько мы пьем на душу населения, есть государства, в которых пьют и побольше нашего. Вся проблема — КАК МЫ ПЬЕМ. А пьет этот самый среднестатистический россиянин запоями, много, сразу и под плохую закуску. То есть где-нибудь в Грузии или во Франции, где за каждым обедом принято принимать стакан хорошего вина, его потребление идет только на пользу (хотя в совокупном исчислении за год его вполне вероятно потребляется и больше, чем у нас), а в России алкоголь, потребленный по принципу «много и сразу», служит тотальному разрушению организма.

Одна из наших бед — нет культуры пития. Обратите внимание, какие в народе сложились поговорки-характеристики пьяных — мертвецки пьяный, напился в хлам, нажрался до состояния дров, упился вусмерть, до скотского состояния, и так далее. Это какое же надо иметь здоровье, чтобы так пить?! Причем люди часто и не понимают, что можно пить иначе. Во многих семьях, чаще всего в деревнях, до сих пор существует традиция: когда отмечается какое-то торжество, закупается немыслимое количество спиртного. Считается, «хорошо погуляли», если всем хватило вдосталь, чтобы все упились.

Чему удивляться, когда специалисты говорят сегодня о вырождении, прямой деградации целых деревень. Как-то беседовала с директором специализированной коррекционной школы-интерната в Тавдинском районе. Она привела шокирующий пример: в интернат попадают, как правило, представители разных поколений одних и тех же семей. То есть сын сменяет отца, и так далее, почти без остановки. Как правило, это либо олигофрены, либо крайне педагогически запущенные дети алкоголиков.

Целые поколения, которые и не знают, а как еще можно жить иначе: «ведь все же вокруг пьют». Топкая трясина затягивает, среда формирует себе подобных.

Много сказано, почему русские пьют. Из-за холодного климата, из-за безысходности, из-за генетической предрасположенности, из-за того, что государству выгодна продажа водки, потому как оно делает на этом неплохие деньги, и т. д. Но все это, как мне видится, причины в большей степени оправдывающие самих пьющих. А есть еще один, на мой взгляд, немаловажный факт. Назвала бы его «социальной распущенностью».

Долгие годы государство кормило своих сограждан, обеспечивало им социальную защиту, которой, в общем-то, всегда хватало, чтобы, по крайней мере, не умереть с голоду. И по большому счету, продолжает это делать. В тех небольших городах и селах, где закрылись производства, людям платят пособие по безработице. И наш мужик лучше будет пить на него, а часто и на пенсию родителей (эти-то деньги и вовсе платят исправно), чем вкалывать, как он говорит, «за копейки». Даже огород сегодня далеко не все в деревнях засаживают — «а че на нем горбатиться, пошел да купил». И таких деревень и городков сотни, тысячи.

Растут, а точнее, существуют целые поколения деградантов. И пьют, потому как считают, что им тяжело живется. И ровным счетом ничего не делают, чтобы жить лучше. Что нужно сделать, чтобы они перестали пить? А давайте поднимем планку продажи спиртного до 21 года. И водку сделаем дороже. Нет, лучше дешевле… Словом, история продолжается…