Пусть не до роскоши, но по крайней мере, чтобы не стоять с протянутой рукой на паперти.

Посмотрите, кто стоит возле храмов, — почти 99 процентов спившиеся и вконец опустившиеся люди, еще один процент — это старики. Но и тут не все однозначно. Вспоминаю пример старушки-соседки, царство ей небесное. Бабуля выдавала себя за участницу войны (документы на паперти никто же не проверяет), и каждый божий день ездила на рынок, где стояла у входа с протянутой рукой. В автобусах жалостливо просила уступить ей место, а если не уступали, крыла отборным матом, а случалось, и била костылем. Старушка на самом деле почти всю жизнь провела в местах заключения, ни дня трудового стажа не имела. Когда вечером она возвращалась с рынка, сын-бугай, тоже нигде не работавший, бежал за бутылкой, и они дружно пропивали милостыню.

Инвалиды, конечно, случай особый. Но, как правило, те, кто действительно нуждается, — сидят дома, довольствуясь тем, что есть. Колясочники-афганцы на трассах, а чаще те, кто себя за них выдает, это тоже наглые и вконец опустившиеся, тем более и за ними стоят целые кланы, которые на них зарабатывают.

В общем, нищенство, по моему мнению, это бизнес, да еще какой доходный. В какой-то степени именно из этих соображений исходили правительство и парламент Нидерландов, когда на днях вынесли законопроект, по которому предлагается наказывать не только тех, кто просит подаяние, но и тех, кто милостыню подает. Согласно этому документу, индивидуальный «промысел» попрошаек будет караться тюрьмой сроком до шести месяцев, а организованный, в котором участвует более двух человек, пребыванием за решеткой до одного года. Помощь просителям милостыни, будь то еда, деньги или организация ночлега, будут наказываться тюремным заключением до одного года.

— Законопроект направлен не столько против такого явления, как попрошайничество, сколько против занимающихся этим цыган, прибывших из Румынии, — заявил комиссар Совета Европы по правам человека Нильс Муйзниекс. Дело в том, что в Норвегии успешный день может принести профессиональному сборщику милостыни до 1000 крон. Это около 130 евро. В среднем попрошайка собирает в стране порядка 800 евро в месяц, при среднем месячном доходе в Румынии около 400 евро.

Но то Норвегия. В России, как известно, своих нищих, в том числе и среди мигрантов, и среди цыган, хватает. Что думают эксперты, можно ли применить радикальный норвежский проект на нашей почве?

Для полноты картины я решила поинтересоваться мнением трех экспертов — во-первых, предпринимателя, который уже больше десяти лет занимается устройством на работу бомжей и нищих, — Юрия Потапенко. Во-вторых, доктора юридических наук, Владимира Винницкого, а также экономиста, демографа, доктора социологических наук — Александра Кузьмина.

— Я живу в центре Екатеринбурга, на улице Вайнера, и «своих», то есть орудующих в этих местах нищих, знаю всех наперечет, — констатировал Александр Кузьмин. — Кто, когда, по каким праздникам стоит. Вот «безногий» в День десантника, к примеру. А вот «мамаша» собирает на «лечение» смертельно больного ребенка… Словом, знаю, кто постоянно «работает», а кто гастролер. И я убежден — конечно, это вид бизнеса. Один из самых древних и прибыльных... Очень важно в этой «игре» расположение, где и кто стоит, как у проституток — важна позиция на этой «шахматной доске». И то, что они на пропитание собирают, — это глупость, они и на квартиры порой себе собирают. Полиции и бандитам отчисляют и очень хорошо «зарабатывают». Ну а коль так, надо, чтобы они платили налоги, получали на свой вид бизнеса лицензию. И потом пусть клянчат, кривляются и выплакивают у прохожих деньги... А вот подавать или нет — это уже дело собственной совести и убеждений каждого из нас. Наказывать за это, конечно, не надо. А вообще сегодня те, кто попал в категорию нищих — скорее те, кто доведен до этого не имущественно, а социально-психологически. Образ безработного, бездомного, человека, которому все чего-то должны, — он в какой-то степени даже популярен, как бы это чудовищно ни прозвучало.

При этом Юрий Потапенко оказался куда более категоричен в оценках норвежского законопроекта.

— Ну, этим норвежцам делать нечего, вот и придумывают… У нас же другой менталитет, у нас милосердие всегда ценилось. Вот как лично я делаю — подхожу к храму и всегда покупаю пирожков, чебуреков и раздаю нищим по три штуки. Не деньги, заметьте, раздаю, а еду, чтобы не пропили. Я ведь вижу, что это пьянь, которой, может, только, простите, нажраться и надо. А так я точно знаю, что он съест, а не пропьет. Право любого — пройти мимо или подать милостыню. Ситуации ведь разные бывают. Ну как человеку в куске хлеба отказать?! За последние 10 лет, я подсчитал, через нашу организацию 4289 человек прошло. Уже третий губернатор сменился, а я все работаю. Это говорит о том, что проблема никуда не делась. Все эти бездомные разные — одни готовы бомжевать всю жизнь, а другим толчок в жизни нужен, помощь общества, и, глядишь, он выкарабкается. Не надо лишать его этого шанса.

Свой итог дискуссии подвел Владимир Винницкий.

— Наказывать тех, кто подает нищим, думаю, все же безнравственно. А если брать во внимание наши законы, то еще и незаконно. Для этого нужно было бы Гражданский кодекс переписать. Человек вправе распоряжаться своим имуществом, и как он потратит свои деньги — на прокорм ли животных или людей — это его личное дело. А тот, кто просит милостыню, если он не мошенник, конечно, он тоже вправе рассчитывать на сострадание. Мы же православная страна. Помните Евангелие? «Отдай имущество нищим и иди за мной…» В нас сильны религиозные традиции. И, думаю, если идея подобного закона и возникнет, то очень нескоро. К тому же, насколько я знаю, и в самой Норвегии об этом законопроекте сейчас идут жаркие споры.

В Великобритании и Дании попрошайничество карается тюрьмой до шести месяцев, а в Греции — штрафом до 30 тыс. евро. Борцы за права человека опасаются, что пример Норвегии может оказаться заразительным, и в Старом Свете пойдут по пути ужесточения законодательства против попрошаек.