Важнейшим материалам суда века было посвящено интервью «УР» с историком, доцентом Уральского федерального университета — Юрием ВЕЛИЧКО. Оно было опубликовано в № 231 «Уральского рабочего», за 28 ноября. Сегодня мы публикуем окончание материала.

— Юрий Владимирович, в суде председательствовал не представитель СССР, это не ущемляло наших интересов как страны-победителя?

— Думаю, нет. То, что председателем суда был представитель Великобритании Дж. Лоуренс, отнюдь не свидетельствовало о том, что нас стремятся отодвинуть, что нами пренебрегают. Если бы был назначен представитель СССР, то это бы означало унижение США как равного партнера СССР по антигитлеровской коалиции. И наоборот — унижение СССР в случае назначения председателем суда представителя США. Был выбран разумный компромисс — назначили представителя Великобритании. Что означало формальное признание равенства всех глав «Большой тройки» антигитлеровской коалиции. В конце войны роль Великобритании в принятии решений «Большой тройки» явно понизилась, к скорби Уинстона Черчилля и прочих англичан. Так что председательство в Международном трибунале — «утешительный приз», который уступили Соединенные Штаты и Советский Союз «младшему партнеру». Назначение представителя Франции председателем было бы парадоксом, учитывая ее относительно скромную и неоднозначную роль во Второй мировой войне.

Решение было принято в соответствии с Лондонским соглашением. Каждая из четырех стран направила на процесс своих главных обвинителей, их заместителей и помощников. То есть все четыре страны действовали на равных. Выступали поочередно, исходя из того, как это было предусмотрено самим сценарием процесса. Более того, было бы странно и в корне неправильно наделять представителей какой-то одной страны большими правами, чем у других. Ни о какой справедливости суда тогда не могло бы идти и речи. И вообще, сам процесс терял бы всякий смысл.

Кроме того, Сталин, когда было необходимо, проявлял гибкость и мудрость. Он мог закрыть глаза на мнимое величие ради главного. К тому времени уже умер Рузвельт, а у него со Сталиным была договоренность, что американцы уйдут из Европы в течение двух лет. Стоило ли настаивать, чтобы председательствовал именно представитель СССР, обострять отношения? На тот момент отнюдь не это для Сталина было главным…

— К слову, а Сталин лично мог присутствовать на суде?

— Теоретически да. Но была принята установка, что на процессе не будет глав государств антигитлеровской коалиции. Согласитесь, в таком случае процесс всей своей мощью являл бы собой суд победителей над побежденными. Факт присутствия глав невольно служил бы ярким символом именно такого построения процесса. Нюрнбергский трибунал не должен был выглядеть судилищем — это был суд в самом высоком смысле этого слова с точки зрения мирового права и юриспруденции. Кроме того, у всех глав государств и помимо суда в Нюрнберге огромное число дел. Поэтому их личное участие с этой позиции было бы просто нерациональным. К тому же Сталин, как и другие главы государств, внимательно следил за ходом процесса — получал полнейшие отчеты, включая видеосъемку. Ну и, конечно, мог влиять на процесс через уполномоченных представителей. К слову, СССР по многим из вынесенных приговоров выносил протест, требуя более жесткого наказания для нацистских преступников — высшей меры или пожизненного заключения. Например, когда одному из главных нацистских преступников Рудольфу Гессу, заместителю Гитлера по партии, вынесли приговор о пожизненном заключении, советский судья заявил особое мнение, настаивая на смертной казни Гесса. Как известно, в ходе процесса полностью оправдали Ялмара Шахта, который был в 1939—1945 годах президентом Рейхсбанка, и Франца фон Паппена — бывшего вице-канцлера, во время войны — посла Германии в Турции. Советский представитель настаивал на их виновности, выносил протесты и тоже выражал особое мнение, внесенное в протокол. Были и другие случаи. То, что протесты и особые мнения советского представителя не имели последствий, говорит о равенстве всех обвинителей: трое других членов трибунала не соглашались с ними, и они были отклонены.

— На таком процессе роль адвокатов была совершенно особой. Ибо им практически в прямом смысле приходилось выступать адвокатами дьявола…

— Профессиональная роль любого адвоката — найти смягчающие обстоятельства для того, кого он защищает. Даже если это самый кровавый преступник. И адвокаты на Нюрнбергском процессе с честью и очень профессионально выполнили свою роль. Выбирали адвокатов очень тщательно — это должны были быть люди с безупречной репутацией и, безусловно, профессионалы высочайшего уровня. По итогам суда их заслуженно благодарили за работу. А это была не только невероятно ответственная работа, но и беспрецедентная по выполненному объему. Вдумайтесь, материалы дела везли в суд грузовиками, это были в прямом смысле тонны бумаг, важнейших документов эпохи. Все это нужно было тщательно изучить, учесть в работе. Отсмотреть километры видеоматериалов… При этом психологически роль, конечно, была очень сложной. Нужно было сосредоточиться исключительно на выполнении профессиональных обязанностей, абстрагироваться от того, что адвокаты по-человечески испытывают по отношению к нацистским преступникам. Думаю, психологически им все же было очень сложно. Как не испытывать эмоций, рассматривая, например, деяния доктора Менгеле, его чудовищные эксперименты над людьми. Так, один из его «научных» опытов состоял в том, можно ли срастить двух близнецов, как сиамских. Он взял двух цыганских мальчиков-близнецов, сшил их. У детей началось жуткое загнивание конечностей. Только представьте, они гнили заживо…

— По чудовищной расовой теории Гитлера, почему-то именно цыгане и евреи подлежали полному уничтожению. Другим, скажем, славянам давался хоть какой-то шанс на спасение… В чем все-таки причина лютой ненависти именно к евреям?

— Гитлер был фантазером, несшим, с точки зрения нормального человека, конечно, полный бред. Но он упорно стремился свои чудовищные фантазии воплотить в жизнь. Главной его идеей была «расовая теория», представленная им как абсолютная истина, не допускающая дискуссий. По этой «теории» евреи — абсолютно вредный народ, паразит, вся деятельность которого в истории подрывает жизненные силы всех других народов и приводит к их вырождению и гибели. Согласно этой бредовой идее, предотвратить конец человечества может только уничтожение евреев, или, по нацистской теории, «окончательное решение еврейского вопроса». Согласно этой же теории, цыгане — абсолютно лишний народ, бесполезный потребитель жизненных ресурсов. Большинство других народов представлялись Гитлеру как примитивные «унтерменшен» — то есть «недочеловеки», право на жизнь которых определяется степенью их полезности для высших «арийских» рас. А полезны только сильные и послушные. Остальные — балласт, которому отказано в праве даже на примитивное существование. Гитлер говорил: «Только я могу решать, какие народы будут жить, а какие — нет». В последние дни жизни, даже понимая, что Германия вот-вот погибнет, он продолжал отдавать приказы о массовом уничтожении евреев.

[photo]3207[/photo]

— Ненависть Гитлера к евреям нередко в различных источниках объясняют тем, что когда-то в молодости он любил девушку-еврейку, но она ему отказала.

— В какой-то степени и это могло сказаться, но мне про это ничего не известно. Вообще, докопаться до сути, чтобы понять, что за психотип был у фюрера, довольно сложно, но и просто одновременно. Кто это — Адольф Гитлер? Парень очень простого происхождения, не из высшего и даже не из среднего класса. Он из простой семьи, жил в мужских общагах. Семьи не получилось. От родственников оторвался. Искал свое место в жизни — не нашел. В 25 лет не получается стать ни архитектором, ни художником, как хотел. Простая работа его не устраивает. А тут Первая мировая война. И наконец смысл жизни появляется. Гитлер себя успешно проявляет во время войны, хотя карьеры не делает и политикой заниматься не собирается. Но вот война проиграна, — опустошение полное, вплоть до того, что в Баварской красной армии на очень короткий промежуток времени успел побывать.

— Добровольцем записался?!

— Нет, он вернулся в свой полк после госпиталя, а тут Баварская Советская Республика. Вскоре происходит тот самый знаменательный поворот в его судьбе. Его оставили служить в армии (не в Красной, конечно, — в немецкой ) и дали задание разведать, что за партия заседает в пивной. И вот там он находит единомышленников. Наивных, правда, «косолапых»… И  обнаруживает, с удивлением для самого себя, что у него, оказывается, дар, что он может увлекать людей своей речью. Что он способен выразить общую боль, общее недовольство. Он почувствовал эту способность и начал ею упиваться. Гитлер до изнеможения доводил себя на митингах, в полный восторг приходил, в экстаз от того влияния, которое он способен производить на людей.

Ну а потом им заинтересовались люди повыше — офицеры и генералы, некоторые аристократы. Обратите внимание, в 1919 году Гитлеру уже 30 лет. И он никто, а в 1923 году благодаря путчу он стал известен всей Германии. И не только Германии. Его поддерживает уже сам генерал Людендорф, начальник генерального штаба Кайзеровской армии. Вместе с ним он идет на первую попытку захвата власти.

После, когда приходит к власти, Гитлеру нужны с каждым разом все более крупные триумфы, он уже не может остановиться. Первые шесть лет он пьянел от достигнутых успехов. Одно добровольное присоединение Австрии чего значило. Германия становилась все сильнее, все могущественнее. Он на пике своей славы и могущества.

— Бытует мнение, что психически он был не здоров, что только сумасшедший мог выстроить такую чудовищную империю…

— Нет, Гитлер не был в прямом смысле сумасшедшим. Он был человеком, который мечтал о непрерывном триумфе. Это как актер на сцене, которому нужно непрерывное опьянение успехом. Сыграть менее великую роль уже не хочется, и он стремится все дальше и дальше. Вот Гитлер и сыграл свою роль в истории. Он был как наркоман… Все больше, больше. А прожекты какие?! Он мечтал, например, построить новую столицу и Дом искусств, вмещающий 100 тысяч зрителей. И при всем презрительном отношении к унтерменшам, то есть недочеловекам по расистской теории, он представлял, как толпы диких киргизов будут посещать этот Дом искусств, чтобы знакомиться с величием нерушимого тысячелетнего рейха. Или мечтал, например, построить огромный Дом фюрера, с широченным ведущим к нему проспектом, и с горящими глазами представляя, как по этому проспекту восставшие эсэсовцы в черной форме тысячами маршируют к Дому фюрера. Он мог себе что-то вообразить и впасть в буквальный экстаз. Гитлер мог произносить монологи по два-три часа. Актерство у него было необыкновенное. И в данном случае роль одного человека оказала сильнейшее влияние, мир на долгие годы был ввергнут в глобальную катастрофу.

— Германия — цивилизованная страна, кругом не «мечтатели», вполне вменяемые, интеллектуально развитые люди. Как вышло, что его никто не смог остановить?

— Первые шесть лет гитлеровской диктатуры страна экономически очень успешно развивалась. Гитлер сделал то, что до него не сделал ни один политик. За три с половиной года он ликвидировал шестимиллионную безработицу. Заботился об укреплении немецких семей и деторождении. О здоровье нации, развитии спорта, при нем началась радиофикация жилищ, строились дороги, знаменитый завод «Фольксваген» («Народный автомобиль»). До Гитлера отпуск немецкого рабочего был три дня, а стал — 15 . Раньше рабочими никто не занимался, а тут для них начали устраивать маршруты выходного дня, выдавать дешевые путевки от германского трудового фронта, организовывать кружки по интересам. Происходило сглаживание классовых противоречий, вплоть до совместного потребления пищи рабочими и владельцами предприятий в обеденное время, при этом ели они одно и то же. И потом, до 1938 года не было еврейских погромов, в первые 6 лет, несмотря на притеснение евреев, до массового уничтожения по расовому признаку дело не доходило. Бытуют даже отдельные мнения, что, если бы Гитлер правил страной 6 лет, а потом умер, немцы гордились бы таким канцлером…

— Именно Гитлер толкал Германию по пути захвата новых стран и территорий?

— Безусловно. Само предположение, что если бы у власти был не Гитлер, и Германия пошла бы захватывать другие страны, для меня дико. Расово-нацистская теория, та самая безумная фантазия Гитлера, толкала на расширение жизненного пространства для «великого немецкого народа». Причем, когда Гитлер начал в 1939-м году польский поход, его никто не толкал в спину. Все считали, что рано. Но он начал, потому что боялся, что не успеет закончить «великое начатое им дело». На тот момент ему уже 50 лет исполнилось, и со здоровьишком что-то не то, как бы чего не вышло… Первая часть глобального плана выполнена, — немцы зажглись идеей возрождения, теперь надо завоевывать жизненное пространство. Если еще подождать немного, можно не успеть. «Вот умру, кто мое дело сделает?!».

А дело Гитлера — это дело всей его жизни: поднять немецкий народ с колен, разбить все цепи, к каким он склонен. Воодушевить немцев в том, что это великий народ, который способен завоевать мир. Ну а дальше и идти и завоевывать жизненное пространство. С Польши он только намеревался начать, не веря, что ему за это объявят войну. «Из-за какой-то Польши паршивой…». Чтобы убрать угрозу вмешательства СССР, он договаривается с «советами». Договаривается на короткий срок, ибо он не собирается «тянуть волынку» десять лет. Он пытается победить Польшу любой ценой и собирается завоевать ее быстро. Гитлер начал реализовывать важный пункт своей чудовищной глобальной программы — завоевание жизненного пространства для высшей расы. Цель была проста — чтобы у немцев было сырье и продовольствие на 1000 лет, необходимое на пропитание населения в 250 млн. Вообще на тот момент число немецкого народа было 100 млн — Гитлер предполагал увеличить численность до четверти миллиарда . При этом постоянно улучшать качество крови. Все было рассчитано с математической точностью: «Если мы будем разрешать размножаться только 400 специально отобранным из каждых 1000, понадобится 50 лет, чтобы число истинных немцев увеличилось до 250 млн». Сколько нужно других народов — там видно будет. Столько, сколько понадобится самим немцам для выполнения глобальных задач. Останутся лучшие представители «неполноценной расы». Им будет обеспечено доступное примитивным существам благосостояние. А остальным жить незачем.

— История не терпит сослагательного наклонения, и все-таки… Если представить самое ужасное, что победила Германия, что нацисты установили тот порядок, который планировали, долго ли в принципе могла продержаться такая империя?

— Понимаете, Гитлер не мог остановиться. И в этом была его главная беда. Он был как заведенный. Не доделав одно дело, принимался за второе, третье. И вот это его безумное стремление, думаю, рано или поздно загнало бы Германию в тупик истории. Самый его глобальный просчет состоял в недооценке сил противника. Сейчас даже вообразить нельзя, насколько сильно он заблуждался. На разгром главных сил планировалось 6—10 недель(!). По срокам это 2—30 августа 1941 года. Это при условии начала войны в июне, на самом деле начать войну против СССР он планировал в мае, Балканы его притормозили. А потом только вперед, вперед, несмотря на нарастающие потери… Читаешь немецкие дневники, письма солдат и офицеров первых месяцев войны, и картина с той, немецкой стороны предстает как на ладони. Они бегут, бегут в немыслимом темпе. Кухни отстают, снабжение отстает. Поэтому первым делом, ворвавшись в деревню: «курка, млеко, яйки — быстро». То есть собирают то, что можно приготовить прямо на ходу. И не поспать, и сражений больших пока нет. Отношение к местным: «все они одинаковые — серые, дети сопливые, женщины неряшливо одетые, деревни убогие, — настоящие «недочеловеки»». И нет времени вникнуть, задуматься, что же на самом деле происходит. После, к середине, концу войны, ко многим все-таки начинает приходить прозрение, понимание… И немцы очень по-разному начинают себя вести. Не все, даже будучи частью чудовищной системы, бездушно убивают и учиняют зверства.

И потом, Гитлер полагался главным образом на свои силы, все предложения помогать он принимал только в качестве прислужников — украинских националистов, части эмиграции, предлагавшей воевать против большевизма. А все главное немцы должны были сделать сами, чтобы укрепиться в своем самосознании. И те, кто с ним рядом, почти до самого последнего момента верили: фюреру всегда все удавалось, фюрер лучше знает. Они не сомневались в своем фюрере, они доверялись ему. Потом началась череда поражений. В конечном итоге Гитлер загнал Германию. Чудовищная пирамида рухнула, завалив обломками и своего одержимого безумными идеями лидера. Был ли шанс у такой пирамиды выстоять хоть сколько-нибудь продолжительное время, очень сильно сомневаюсь.

[photo]3206[/photo]